Отечественные работы в области психологической диагностики
Как уже говорилось выше, особенностью развития психологии в
последней четверти XIX в. было внесение в нее экспериментальных методов
исследования. Эта черта характерна и для русской психологии того
времени.
В противоположность вундтовской психологии многие экспериментальные
исследования в русской психологии проводились под знаком
материалистических идей. У истоков этого направления находились два
величайших корифея науки — И. М. Сеченов (1829-1905) и И. П. Павлов
(1849-1936).
В трудах И. М. Сеченова, начиная с 1863 г., последовательно
формируется материалистическое понимание психической деятельности.
Изучая материальный субстрат психических процессов — мозг, Сеченов
построил рефлекторную теорию психической деятельности. Продолжателем его
дела был И. П. Павлов, создавший теорию условных рефлексов и
проложивший путь от объективных исследований по физиологии центральной
нервной системы к изучению материальных основ психических явлений [40].
Взгляды И. М. Сеченова и И. П. Павлова оказали решающее воздействие
на мировоззрение видного представителя естественно-научного направления
в психологии В. М. Бехтерева (1857-1927). Вся рефлексология В. М.
Бехтерева была реализацией рефлекторной теории Сеченова [16]. В. М.
Бехтерев стремился выявить связь психической деятельности с мозгом, с
нервными процессами, называл психические процессы «невропсихикой». По
его мнению, изучение психики не может быть ограничено одной ее
субъективной стороной.
В. М. Бехтерев, сочетая эрудицию психолога, физиолога, психиатра и
невролога-клинициста, был вместе с тем и выдающимся организатором
психологической науки, одним из руководителей ее прогрессивного крыла.
Возглавив Психоневрологический институт в Петербурге, он собрал в нем
значительный коллектив исследователей, выполнивших целый ряд работ
экспериментального характера.
Вместе с тем при всей прогрессивности борьбы В. М. Бехтерева за
объективные методы исследования против субъективистской психологии он не
мог преодолеть отношения к психическим процессам как к эпифеноменам
(побочным, сопутствующим явлениям, не оказывающим влияния на основной
процесс) актов поведения и, протестуя против метафизических понятий
(память, чувства, внимание), неправомерно игнорировал те реальные процессы, которые находят отражение в них.
Первая в России экспериментальная психологическая лаборатория была
открыта в 1885 г. при клинике нервных и душевных болезней Харьковского
университета, были организованы лаборатории опытной психологии в
Петербурге, Дерпте. В 1895 г. по инициативе крупнейшего русского
психиатра С. С. Корсакова была создана психологическая лаборатория при
психиатрической клинике Московского университета. Заведовать ею стал
ближайший помощник С. С. Корсакова А. А. Токарский. Во всех этих
лабораториях работали врачи-невропатологи и психиатры, совмещавшие свои
психологические исследования с врачебной практикой в клинике, а также
студенты-медики. Исключение составляла психологическая лаборатория в
Новороссийском университете (в Одессе). В отличие от других, она была
создана на историко-филологическом факультете профессором философии Н.
Н. Ланге.
Центральной в экспериментальных исследованиях, проводившихся в
психологических лабораториях, была проблема зависимости психики от мозга
и от внешнего мира. Исследовательская работа была тесно связана с
медицинской практикой и служила целям диагностики психических и
нервных заболеваний.
В этих исследованиях изучались объективные признаки тех или иных
психических явлений (например, изменение пульса и дыхания как отражение
эмоций), доказывалась предметность, объективность наших восприятий,
выяснялась зависимость памяти и внимания от условий опыта и т. д. Кроме
того, во всех экспериментальных лабораториях проводились исследования
скорости протекания психических процессов.
Итак, во второй половине XIX в. в отечественную психологию был
введен эксперимент. Но для возникновения психологической диагностики
необходимо было, чтобы практике потребовалось знание об
индивидуально-психологических особенностях человека. Первые
отечественные работы по психологической диагностике выполнялись в первые
десятилетия XX столетия.
Одна из первых значительных дореволюционных отечественных работ по
психологическому тестированию, представляющая законченное
самостоятельное исследование, была выполнена Г. И. Россо-лимо
(1860-1928) в 1909 г. в Московском университете. Россолимо — крупнейший
невропатолог и психиатр, поставил своей целью найти метод
количественного исследования психических процессов в нормальном и патологическом состояниях. По существу, этот метод,
получивший широкую известность как в России, так и за рубежом, был одной
из ранних оригинальных систем тестов для измерения умственной
одаренности [77]. Эта система обследования, названная методикой
индивидуального психологического профиля, сводилась к определению 11
психических процессов, которые оценивались по десятибалльной системе на
основании ответов на 10 достаточно произвольно подобранных вопросов.
Устанавливалась сила прирожденного ума («первичного ума»), который, как
некое устойчивое качество, противопоставлялся «вторичному уму»,
непрерывно совершенствующемуся под влиянием внешних воздействий.
Психические процессы, измеряемые методикой Россолимо, в целом составляли
три группы: внимание и воля, точность и прочность восприятия,
ассоциативная деятельность. Он предложил графическую форму представления
измерений психических процессов — вычерчивание «психологического
профиля», который наглядно демонстрировал соотношение указанных
процессов. Отличительная особенность метода психологического профиля —
его независимость от возраста испытуемого. Форма профиля казалась
надежным критерием для диагностики умственной отсталости.
Труды Г. И. Россолимо были с интересом встречены как психологами,
так и психиатрами, специализирующимися по проблемам умственной
отсталости. Подобные «профили» с того времени прочно вошли в
психологическую диагностику.
Интересно мнение авторитетного психолога П. П. Блонского
(1884-1941), высказанное по поводу методики определения психологического
профиля: высоко оценивая эту методику, он признавал работу Г. И.
Россолимо наиболее удачной среди всех отечественных работ, так как в ней
отобраны очень показательные для умственного развития тесты [40].
Положительным в исследованиях Россолимо было, считал П. П. Блонский,
также и то, что в отличие от западного тестирования он стремился к
целостной оценке личности, к синтетическому способу изображения ее
сильных и слабых сторон. Лишь впоследствии синтетический способ
исследования личности, к которому стремился Россолимо, начал
реализовываться в психологической диагностике на Западе и в США.
С развитием дифференциально-психологических исследований психология
в целом обогатилась рядом новых методов и подходов. Стали вполне
осуществимы ее связи с практикой. Собственно психодиагностические работы
в России начали интенсивно развиваться в 20-30-е гг. XX в. в области психотехники, медицины, педологии.
Подавляющее большинство методик было копированием западных
психологических тестов. Незначительные отличия проявлялись в формах
проведения тестовых испытаний, в обработке и интерпретации
экспериментального материала.
Определенный интерес с точки зрения развития новых форм
тестирования представляет Измерительная шкала ума И. П. Болтунова
(1928), положившего в основу своей работы шкалу Бине-Симона. По
сути дела, шкала Болтунова представляет собой самостоятельную разработку
нового набора тестов. Несмотря на известную аналогию со шкалой
Бине-Симона, шкала Болтунова имеет специфические особенности: в ней
модифицировано большинство заданий, введены совершенно новые задания,
предложена новая инструкция и форма ее использования, определено время
решения тестовых заданий, разработаны показатели возрастных ступеней.
Принципиальное отличие шкалы А. П. Болтунова от шкал Бине-Симона состоит
в возможности проводить групповые испытания. И тем не менее данная
работа типична для традиционного психологического тестирования. В ней
сильно сказывается утилитарный механистический подход к использованию
диагностических методик.
Этот подход характеризовался стремлением внедрить в обработку
тестов методы вариационной статистики, тщательно отработать приемы
формализации в обработке результатов. Изучению же содержательной стороны
диагностируемых психологических процессов не уделялось сколь-нибудь
серьезного внимания. В этом отношении психодиагностические исследования в
России были определенным отступлением от традиций русской психологии,
всегда стремившейся к теоретической и методологической проработке своей
эксперимен-татики.
Работы по тестированию детей, по существу, заменили поиск
теоретических установок и перспектив исследования детской психики
совершенствованием техники эксперимента и математического анализа.
Вместо изучения содержательной стороны психологического тестирования
тестологи лишь тщательно отрабатывали приемы формализации и обработки
результатов.
Особое место в отечественных тестологических исследованиях занимают
работы М. Ю. Сыркина, специально изучавшего проблему сопряженности
показателей тестов одаренности и признаков социального положения (факт,
установленный еще в первых работах А. Бине) [40]. Связь между
особенностями речевого развития и результатами тестирования к тому времени была доказана экспериментально (уже
самые первые работы тестологов фиксировали эту зависимость). Однако с
течением времени социачьный аспект существования интеллектуальных
различий между слоями и классами о.бщества для тестоло-гии становился
все более острым и значимым.
В этом отношении чрезвычайно важны работы М. Ю. Сыркина, поскольку в
отечественных исследованиях по психологическому тестированию он первый
доказал, сколь противоречивой является тестовая диагностика
индивидуальных различий, допускающая прямо противоположную интерпретацию
результатов исследования. Самостоятельные экспериментальные работы М.
Ю. Сыркина показывают, что между тестовыми оценками и социальными
признаками испытуемых имеется линейная форма связи, в некоторых случаях
достаточно тесная, к тому же обладающая высокой временной стабильностью.
В 20-е гг. прошлого века в нашей стране значительное развитие
получила психология труда и психотехника (труды И. Н. Шпильрейна, С. Г.
Геллерштейна, Н. Д. Левитова, А. А. Толчинского и др.). В рамках
этих отраслей психологии развивалась психодиагностика, результаты
которой нашли применение в ряде направлений народного хозяйства, прежде
всего в промышленности, на транспорте, в системе профессионального
обучения.
Как особая отрасль отечественной психологии психотехника
организационно оформляется к 1927-1928 гг. Ею много сделано в области
поисков рациональных методов профессионального обучения, организации
трудового процесса, формирования профессиональных навыков и умений.
Вместе с тем психотехника подвергалась критике, в особенности за
формальное использование некоторых теоретически необоснованных тестов.
Отрицательное отношение к психотехнике усилилось в период повсеместно
развернувшейся критики педологии, с которой у нее было много общего.
Педология была задумана как комплексная наука, занимающаяся
целостным, синтетическим изучением детей. Но научный синтез данных
психологии, физиологии, анатомии и педагогики не был осуществлен в
рамках педологии.
Претендуя на роль единственной «марксистской науки о детях»,
педология механистически трактовала влияние двух факторов (среды и
наследственности), определяющих собой процесс развития психики, сводила
качественные особенности развивающегося человека к биологической
характеристике, преувеличивала роль и значение
тестов, рассматривая их как средство измерения умственной одаренности и метод отбора умственно отсталых детей.
В этой связи в начале 30-х гг. XX в. началась критика многих
положений педологии, завершившаяся партийным Постановлением от 4 июля
1936 г. «О педологических извращениях в системе наркомпросов».
Резкая критика педологии сопровождалась отрицанием всего
положительного, что было сделано учеными, так или иначе связанными с
педологией, в области психологии и психологической диагностики.
Постановлением был наложен запрет на применение тестов в школе. По
существу этим были прекращены все психодиагностические исследования.
Понадобилось около 40 лет, чтобы это направление исследований было
восстановлено в своих правах. Лишь в конце 60-х гг. в нашей стране вновь
начинают развиваться работы по психологической диагностике.
Подводя итог рассмотрению отечественных работ в области
психодиагностики, следует отметить, что, несмотря на большое количество
вторичных исследований, копирующих западные, в истории имелись И
интересные самостоятельные работы, пытающиеся решить
научно-методологические проблемы диагностики. На современном этапе
развития психодиагностики эти попытки были продолжены.
В начале 70-х гг. прошлого века начался новый этап в развитии
психологической диагностики в нашей стране, ее возрождение. Опыт,
накопленный к этому времени за рубежом, показал, что ее применение может
принести ощутимо полезные результаты в системе образования, в
промышленности, в клинике, других областях человеческой деятельности.
Поэтому однозначно негативное отношение к этой науке в нашей стране, во
многом вызванное социальными установками, сменилось попытками анализа ее
возможностей.
Важную роль в формировании правильного отношения к психологической
диагностике в целом и к диагностическим методикам в частности сыграл
симпозиум, проходивший в Таллинне осенью 1974 г. На нем были приняты
решения, где указывалось, что необходимо всемерное расширение и
углубление исследований, способствующих созданию методологического
фундамента и методического арсенала советской психологической
диагностики [69]. Участники симпозиума подчеркивали, что работа по
созданию и выпуску в свет методик, начиная с их обоснования и кончая
всесторонней проверкой, должна строиться на тех же методологических
принципах, на которых строится и вся отечественная психология. При этом
следует учитывать и осваивать прогрессивный зарубежный опыт тех стран,
где психодиагностические методики нашли широкое распространение, где диагносты
работают над критериями их составления и проверки. В первую очередь это
относилось к США.
Эти идеи были развиты и продолжены в декабре 1979 г. в Братиславе,
где прошла международная конференция «Психологическая диагностика в
социалистических странах», на которой с докладами выступили К. М.
Гуревич, Л. А. Венгер, М. К. Акимова, Н. В. Тарабрина.
Значительным событием стал выпуск в 1981 г. коллективной монографии
«Психологическая диагностика. Проблемы и исследования», написанной
сотрудниками Психологического института РАО под редакцией К. М.
Гуревича, в которой впервые в нашей стране были рассмотрены общие
вопросы конструирования, проверки, применения диагностических методик.
Большой резонанс со стороны отечественных психологов получила
публикация в 1982 г. перевода книги ведущего американского
психодиагноста А. Анастази «Психологическое тестирование».
В это же время стали появляться адаптированные версии западных
методик (Ф. Б. Березин, И. Н. Гильяшева, М. К. Акимова, Е. М. Борисова с
соавт.), работы по клинической диагностике (Е. Т. Соколова, Б. Ф.
Бурлачук), по психометрике (В. С. Аванесов, В. М. Блейхер, В. К. Гайда,
А. Г. Шмелев). Стали разрабатываться оригинальные отечественные методики
(Л. А. Венгер, А. Е. Личко, Д. Б. Богоявленская, К. М. Гуревич с
соавт.). Новый статус получила прикладная психология, и все возрастающее
число практических психологов испытывают острую нужду в диагностических
методиках, стимулируя развитие психологической диагностики.
Читайте далее:последней четверти XIX в. было внесение в нее экспериментальных методов
исследования. Эта черта характерна и для русской психологии того
времени.
В противоположность вундтовской психологии многие экспериментальные
исследования в русской психологии проводились под знаком
материалистических идей. У истоков этого направления находились два
величайших корифея науки — И. М. Сеченов (1829-1905) и И. П. Павлов
(1849-1936).
В трудах И. М. Сеченова, начиная с 1863 г., последовательно
формируется материалистическое понимание психической деятельности.
Изучая материальный субстрат психических процессов — мозг, Сеченов
построил рефлекторную теорию психической деятельности. Продолжателем его
дела был И. П. Павлов, создавший теорию условных рефлексов и
проложивший путь от объективных исследований по физиологии центральной
нервной системы к изучению материальных основ психических явлений [40].
Взгляды И. М. Сеченова и И. П. Павлова оказали решающее воздействие
на мировоззрение видного представителя естественно-научного направления
в психологии В. М. Бехтерева (1857-1927). Вся рефлексология В. М.
Бехтерева была реализацией рефлекторной теории Сеченова [16]. В. М.
Бехтерев стремился выявить связь психической деятельности с мозгом, с
нервными процессами, называл психические процессы «невропсихикой». По
его мнению, изучение психики не может быть ограничено одной ее
субъективной стороной.
В. М. Бехтерев, сочетая эрудицию психолога, физиолога, психиатра и
невролога-клинициста, был вместе с тем и выдающимся организатором
психологической науки, одним из руководителей ее прогрессивного крыла.
Возглавив Психоневрологический институт в Петербурге, он собрал в нем
значительный коллектив исследователей, выполнивших целый ряд работ
экспериментального характера.
Вместе с тем при всей прогрессивности борьбы В. М. Бехтерева за
объективные методы исследования против субъективистской психологии он не
мог преодолеть отношения к психическим процессам как к эпифеноменам
(побочным, сопутствующим явлениям, не оказывающим влияния на основной
процесс) актов поведения и, протестуя против метафизических понятий
(память, чувства, внимание), неправомерно игнорировал те реальные процессы, которые находят отражение в них.
Первая в России экспериментальная психологическая лаборатория была
открыта в 1885 г. при клинике нервных и душевных болезней Харьковского
университета, были организованы лаборатории опытной психологии в
Петербурге, Дерпте. В 1895 г. по инициативе крупнейшего русского
психиатра С. С. Корсакова была создана психологическая лаборатория при
психиатрической клинике Московского университета. Заведовать ею стал
ближайший помощник С. С. Корсакова А. А. Токарский. Во всех этих
лабораториях работали врачи-невропатологи и психиатры, совмещавшие свои
психологические исследования с врачебной практикой в клинике, а также
студенты-медики. Исключение составляла психологическая лаборатория в
Новороссийском университете (в Одессе). В отличие от других, она была
создана на историко-филологическом факультете профессором философии Н.
Н. Ланге.
Центральной в экспериментальных исследованиях, проводившихся в
психологических лабораториях, была проблема зависимости психики от мозга
и от внешнего мира. Исследовательская работа была тесно связана с
медицинской практикой и служила целям диагностики психических и
нервных заболеваний.
В этих исследованиях изучались объективные признаки тех или иных
психических явлений (например, изменение пульса и дыхания как отражение
эмоций), доказывалась предметность, объективность наших восприятий,
выяснялась зависимость памяти и внимания от условий опыта и т. д. Кроме
того, во всех экспериментальных лабораториях проводились исследования
скорости протекания психических процессов.
Итак, во второй половине XIX в. в отечественную психологию был
введен эксперимент. Но для возникновения психологической диагностики
необходимо было, чтобы практике потребовалось знание об
индивидуально-психологических особенностях человека. Первые
отечественные работы по психологической диагностике выполнялись в первые
десятилетия XX столетия.
Одна из первых значительных дореволюционных отечественных работ по
психологическому тестированию, представляющая законченное
самостоятельное исследование, была выполнена Г. И. Россо-лимо
(1860-1928) в 1909 г. в Московском университете. Россолимо — крупнейший
невропатолог и психиатр, поставил своей целью найти метод
количественного исследования психических процессов в нормальном и патологическом состояниях. По существу, этот метод,
получивший широкую известность как в России, так и за рубежом, был одной
из ранних оригинальных систем тестов для измерения умственной
одаренности [77]. Эта система обследования, названная методикой
индивидуального психологического профиля, сводилась к определению 11
психических процессов, которые оценивались по десятибалльной системе на
основании ответов на 10 достаточно произвольно подобранных вопросов.
Устанавливалась сила прирожденного ума («первичного ума»), который, как
некое устойчивое качество, противопоставлялся «вторичному уму»,
непрерывно совершенствующемуся под влиянием внешних воздействий.
Психические процессы, измеряемые методикой Россолимо, в целом составляли
три группы: внимание и воля, точность и прочность восприятия,
ассоциативная деятельность. Он предложил графическую форму представления
измерений психических процессов — вычерчивание «психологического
профиля», который наглядно демонстрировал соотношение указанных
процессов. Отличительная особенность метода психологического профиля —
его независимость от возраста испытуемого. Форма профиля казалась
надежным критерием для диагностики умственной отсталости.
Труды Г. И. Россолимо были с интересом встречены как психологами,
так и психиатрами, специализирующимися по проблемам умственной
отсталости. Подобные «профили» с того времени прочно вошли в
психологическую диагностику.
Интересно мнение авторитетного психолога П. П. Блонского
(1884-1941), высказанное по поводу методики определения психологического
профиля: высоко оценивая эту методику, он признавал работу Г. И.
Россолимо наиболее удачной среди всех отечественных работ, так как в ней
отобраны очень показательные для умственного развития тесты [40].
Положительным в исследованиях Россолимо было, считал П. П. Блонский,
также и то, что в отличие от западного тестирования он стремился к
целостной оценке личности, к синтетическому способу изображения ее
сильных и слабых сторон. Лишь впоследствии синтетический способ
исследования личности, к которому стремился Россолимо, начал
реализовываться в психологической диагностике на Западе и в США.
С развитием дифференциально-психологических исследований психология
в целом обогатилась рядом новых методов и подходов. Стали вполне
осуществимы ее связи с практикой. Собственно психодиагностические работы
в России начали интенсивно развиваться в 20-30-е гг. XX в. в области психотехники, медицины, педологии.
Подавляющее большинство методик было копированием западных
психологических тестов. Незначительные отличия проявлялись в формах
проведения тестовых испытаний, в обработке и интерпретации
экспериментального материала.
Определенный интерес с точки зрения развития новых форм
тестирования представляет Измерительная шкала ума И. П. Болтунова
(1928), положившего в основу своей работы шкалу Бине-Симона. По
сути дела, шкала Болтунова представляет собой самостоятельную разработку
нового набора тестов. Несмотря на известную аналогию со шкалой
Бине-Симона, шкала Болтунова имеет специфические особенности: в ней
модифицировано большинство заданий, введены совершенно новые задания,
предложена новая инструкция и форма ее использования, определено время
решения тестовых заданий, разработаны показатели возрастных ступеней.
Принципиальное отличие шкалы А. П. Болтунова от шкал Бине-Симона состоит
в возможности проводить групповые испытания. И тем не менее данная
работа типична для традиционного психологического тестирования. В ней
сильно сказывается утилитарный механистический подход к использованию
диагностических методик.
Этот подход характеризовался стремлением внедрить в обработку
тестов методы вариационной статистики, тщательно отработать приемы
формализации в обработке результатов. Изучению же содержательной стороны
диагностируемых психологических процессов не уделялось сколь-нибудь
серьезного внимания. В этом отношении психодиагностические исследования в
России были определенным отступлением от традиций русской психологии,
всегда стремившейся к теоретической и методологической проработке своей
эксперимен-татики.
Работы по тестированию детей, по существу, заменили поиск
теоретических установок и перспектив исследования детской психики
совершенствованием техники эксперимента и математического анализа.
Вместо изучения содержательной стороны психологического тестирования
тестологи лишь тщательно отрабатывали приемы формализации и обработки
результатов.
Особое место в отечественных тестологических исследованиях занимают
работы М. Ю. Сыркина, специально изучавшего проблему сопряженности
показателей тестов одаренности и признаков социального положения (факт,
установленный еще в первых работах А. Бине) [40]. Связь между
особенностями речевого развития и результатами тестирования к тому времени была доказана экспериментально (уже
самые первые работы тестологов фиксировали эту зависимость). Однако с
течением времени социачьный аспект существования интеллектуальных
различий между слоями и классами о.бщества для тестоло-гии становился
все более острым и значимым.
В этом отношении чрезвычайно важны работы М. Ю. Сыркина, поскольку в
отечественных исследованиях по психологическому тестированию он первый
доказал, сколь противоречивой является тестовая диагностика
индивидуальных различий, допускающая прямо противоположную интерпретацию
результатов исследования. Самостоятельные экспериментальные работы М.
Ю. Сыркина показывают, что между тестовыми оценками и социальными
признаками испытуемых имеется линейная форма связи, в некоторых случаях
достаточно тесная, к тому же обладающая высокой временной стабильностью.
В 20-е гг. прошлого века в нашей стране значительное развитие
получила психология труда и психотехника (труды И. Н. Шпильрейна, С. Г.
Геллерштейна, Н. Д. Левитова, А. А. Толчинского и др.). В рамках
этих отраслей психологии развивалась психодиагностика, результаты
которой нашли применение в ряде направлений народного хозяйства, прежде
всего в промышленности, на транспорте, в системе профессионального
обучения.
Как особая отрасль отечественной психологии психотехника
организационно оформляется к 1927-1928 гг. Ею много сделано в области
поисков рациональных методов профессионального обучения, организации
трудового процесса, формирования профессиональных навыков и умений.
Вместе с тем психотехника подвергалась критике, в особенности за
формальное использование некоторых теоретически необоснованных тестов.
Отрицательное отношение к психотехнике усилилось в период повсеместно
развернувшейся критики педологии, с которой у нее было много общего.
Педология была задумана как комплексная наука, занимающаяся
целостным, синтетическим изучением детей. Но научный синтез данных
психологии, физиологии, анатомии и педагогики не был осуществлен в
рамках педологии.
Претендуя на роль единственной «марксистской науки о детях»,
педология механистически трактовала влияние двух факторов (среды и
наследственности), определяющих собой процесс развития психики, сводила
качественные особенности развивающегося человека к биологической
характеристике, преувеличивала роль и значение
тестов, рассматривая их как средство измерения умственной одаренности и метод отбора умственно отсталых детей.
В этой связи в начале 30-х гг. XX в. началась критика многих
положений педологии, завершившаяся партийным Постановлением от 4 июля
1936 г. «О педологических извращениях в системе наркомпросов».
Резкая критика педологии сопровождалась отрицанием всего
положительного, что было сделано учеными, так или иначе связанными с
педологией, в области психологии и психологической диагностики.
Постановлением был наложен запрет на применение тестов в школе. По
существу этим были прекращены все психодиагностические исследования.
Понадобилось около 40 лет, чтобы это направление исследований было
восстановлено в своих правах. Лишь в конце 60-х гг. в нашей стране вновь
начинают развиваться работы по психологической диагностике.
Подводя итог рассмотрению отечественных работ в области
психодиагностики, следует отметить, что, несмотря на большое количество
вторичных исследований, копирующих западные, в истории имелись И
интересные самостоятельные работы, пытающиеся решить
научно-методологические проблемы диагностики. На современном этапе
развития психодиагностики эти попытки были продолжены.
В начале 70-х гг. прошлого века начался новый этап в развитии
психологической диагностики в нашей стране, ее возрождение. Опыт,
накопленный к этому времени за рубежом, показал, что ее применение может
принести ощутимо полезные результаты в системе образования, в
промышленности, в клинике, других областях человеческой деятельности.
Поэтому однозначно негативное отношение к этой науке в нашей стране, во
многом вызванное социальными установками, сменилось попытками анализа ее
возможностей.
Важную роль в формировании правильного отношения к психологической
диагностике в целом и к диагностическим методикам в частности сыграл
симпозиум, проходивший в Таллинне осенью 1974 г. На нем были приняты
решения, где указывалось, что необходимо всемерное расширение и
углубление исследований, способствующих созданию методологического
фундамента и методического арсенала советской психологической
диагностики [69]. Участники симпозиума подчеркивали, что работа по
созданию и выпуску в свет методик, начиная с их обоснования и кончая
всесторонней проверкой, должна строиться на тех же методологических
принципах, на которых строится и вся отечественная психология. При этом
следует учитывать и осваивать прогрессивный зарубежный опыт тех стран,
где психодиагностические методики нашли широкое распространение, где диагносты
работают над критериями их составления и проверки. В первую очередь это
относилось к США.
Эти идеи были развиты и продолжены в декабре 1979 г. в Братиславе,
где прошла международная конференция «Психологическая диагностика в
социалистических странах», на которой с докладами выступили К. М.
Гуревич, Л. А. Венгер, М. К. Акимова, Н. В. Тарабрина.
Значительным событием стал выпуск в 1981 г. коллективной монографии
«Психологическая диагностика. Проблемы и исследования», написанной
сотрудниками Психологического института РАО под редакцией К. М.
Гуревича, в которой впервые в нашей стране были рассмотрены общие
вопросы конструирования, проверки, применения диагностических методик.
Большой резонанс со стороны отечественных психологов получила
публикация в 1982 г. перевода книги ведущего американского
психодиагноста А. Анастази «Психологическое тестирование».
В это же время стали появляться адаптированные версии западных
методик (Ф. Б. Березин, И. Н. Гильяшева, М. К. Акимова, Е. М. Борисова с
соавт.), работы по клинической диагностике (Е. Т. Соколова, Б. Ф.
Бурлачук), по психометрике (В. С. Аванесов, В. М. Блейхер, В. К. Гайда,
А. Г. Шмелев). Стали разрабатываться оригинальные отечественные методики
(Л. А. Венгер, А. Е. Личко, Д. Б. Богоявленская, К. М. Гуревич с
соавт.). Новый статус получила прикладная психология, и все возрастающее
число практических психологов испытывают острую нужду в диагностических
методиках, стимулируя развитие психологической диагностики.
