МЕДИАЦИЯ (ПОСРЕДНИЧЕСТВО) ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Как известно, в настоящее время во многих зарубежных странах мира применяются самые различные альтернативные способы разрешения уголовно-правовых конфликтов, лежащие в основе так называемого восстановительного правосудия. К их числу относятся: полицейское предупреждение, штраф по соглашению, условный отказ от уголовного преследования, трансакция, институт отказа от уголовного преследования под условием и т.д., внимание к которым проявляют и российские ученые <1>.

<1> Подробнее об этом смотри: Головко Л.В. Альтернативы уголовному преследованию в современном праве. СПб., 2002. С. 52 – 178; Щукин М.Д. Прокурор в уголовном процессе Германии: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук. М., 2004. С. 18 – 19.

Наибольшее же распространение практически во всех странах получил институт медиации (посредничества) по уголовным делам. Суть данного института, независимо от того, применяется ли он по решению суда, прокурора или полиции, одинакова. Согласно Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R (99) 19 “О посредничестве по уголовным делам” под посредничеством понимается “любой процесс, где жертве и правонарушителю предоставляется возможность, в случае их согласия, с помощью беспристрастной третьей стороны (ведущего) принимать активное участие в разрешении вопросов, связанных с произошедшим преступлением” <2>.

<2> См.: Российская юстиция. 2003. N 9. С. 17.

Аналогичное понятие дается и в Стандартах восстановительной медиации, разработанных и утвержденных Всероссийской ассоциацией восстановительной медиации 17 февраля 2009 г. Правда, в этом документе используется термин “восстановительная медиация” и делается акцент на деятельности медиатора, который “создает условия для восстановления способности людей понимать друг друга и договариваться о приемлемых для них вариантах разрешения проблем (при необходимости – о заглаживании причиненного вреда), возникших в результате конфликтных или криминальных ситуаций”.
Л.А. Воскобитова определяет медиацию либо как “основанную на законе возможность разрешать конфликты при помощи посредника наиболее приемлемым для сторон образом, влекущая заключение мирового соглашения или прекращение производства”, либо как лишенную формализма возможность обсудить обстоятельства дела, высказаться о личных переживаниях, предложить варианты решений, самостоятельно выработать и принять взаимоприемлемое соглашение о решении конфликта” <3>. Так или иначе, но во всех этих случаях речь идет об одном и том же процессе (процедуре) выработки и принятия определенного решения, сущность которого отражена в принципах посредничества.

<3> Воскобитова Л.А. Модельный закон субъекта РФ “О службе примирения” // Вестник восстановительного правосудия. Вып. 6. 2006. С. 65 – 73.

Согласно названной Рекомендации N R(99) 19 процесс посредничества должен проводиться с соблюдением некоторых принципиальных требований.
Во-первых, необходимо добровольное согласие обвиняемого и потерпевшего на применение данной процедуры с правом отказа от нее в любой момент. Участие обвиняемого и потерпевшего в посредничестве без добровольного свободно выраженного согласия может привести к нарушению их прав и законных интересов.
Во-вторых, любого рода обсуждения в ходе посредничества должны носить конфиденциальный характер и не могут быть использованы впоследствии без согласия сторон. Закрытый, негласный характер процедуры посредничества является необходимым условием для откровенного разговора и достижения взаимоприемлемого компромисса. При этом, однако, информация о возможных в будущем серьезных преступлениях, о которых стало известно в ходе посреднической встречи, должна доводиться до сведения соответствующих органов. Кроме этого, конфиденциальность процедуры посредничества по уголовным делам, по нашему мнению, необходима не только для обеспечения интересов сторон, но и для обеспечения интересов правосудия. Если в результате посреднических усилий примирение не состоится, то производство по уголовному делу подлежит возобновлению и далее должно вестись и завершиться в общем порядке. В таких случаях разглашение важных сведений об обстоятельствах уголовного дела весьма нежелательно, особенно когда речь идет о посредничестве в ходе досудебного производства. В связи с этим представляется, что сама по себе процедура посредничества в досудебном производстве должна носить строго конфиденциальный характер и проходить без участия не являющихся участниками процесса лиц. А уже на судебных стадиях к участию в ней могут допускаться и любые иные лица по ходатайству сторон или с их согласия, как это предлагают делать В.Н. Ткачев и А.Н. Сачков <4>.

<4> Ткачев В.Н., Сачков А.Н. Проект Закона Ростовской области “О службе примирения и примирительной процедуре с участием посредника по делам, отнесенным к подсудности мировых судей в Ростовской области” // Вопросы судебной реформы: право, экономика, управление. 2008. N 1. С. 156 – 159.

В-третьих, посредничество по уголовным делам должно быть повсеместно доступной услугой. Иначе это может привести к нарушению принципов равенства всех перед законом и социальной справедливости.
В-четвертых, должна обеспечиваться возможность применения посредничества на любом этапе уголовного процесса в досудебном и в судебном производстве и даже тогда, когда уже вынесен приговор суда (с применением отсрочки исполнения приговора). Так, в Резолюции (65) 1 Комитета министров Совета Европы, посвященной отложенным приговорам, пробации и другим альтернативам лишению свободы было рекомендовано законодательно предоставить судьям полномочия по замене приговора, которым назначено лишение свободы, на применение к осужденному, впервые совершившему нетяжкое преступление, альтернативных мер. Разумеется, применяться это должно с учетом обстоятельств дела, совершенных действий, личности преступника, опасности, которую он может представлять для общества, а также вероятности его исправления <5>.

<5> См.: Совет Европы и Россия: Сб. док. М., 2004. С. 450 – 451.

В-пятых, несмотря на неразрывную связь с традиционной уголовной юстицией посредничество должно являться независимым и автономным по отношению к ней институтом, имеющим свое собственное содержание и назначение.
Кроме названных, в юридической литературе в качестве базовых принципов, определяющих сущность медиации, называются еще такие принципы, как равноправие сторон и нейтральность посредника. Принцип равноправия сторон трактуется как наличие равных прав в выборе посредника на участие в процедуре посредничества, на доступ к информации, на оценку условий соглашения и т.д. Причем, необходимо, чтобы равноправие было не только формальным, но и реальным. Поэтому, если стороны фактически неравноправны, “то какими-либо дополнительными способами они должны быть уравнены в своих позициях, с тем чтобы они фактически были равноправны” <6>. Об этом говорится и в Рекомендации N R(99) 19 о посредничестве по уголовным делам, согласно которой соответствующие должностные лица государства обязаны учитывать возможное неравенство сторон в этом процессе: возраст, зрелость, интеллектуальные способности и т.п.

<6> Ракитина Л.Н., Львова О.А. Медиация (посредничество). Как урегулировать спор, не обращаясь в суд. М., 2008. С. 51.

Хотелось бы заметить, что в силу данного принципа посредничество выгодно отличается от традиционного порядка рассмотрения и разрешения уголовных дел, требующего соблюдения всего лишь формального, а не фактического равенства прав сторон.
Следующим называется принцип нейтральности посредника, подразумевающий проведение медиации беспристрастно, не проявляя никаких симпатий или антипатий ни к одной из сторон. Для посредника должны быть исключены всякие личные или деловые отношения с одной из сторон, всякий финансовый или иной интерес, прямой или косвенный, в исходе медиации, оказание услуг в любом качестве (кроме медиатора) одной из сторон <7>. В уже названных Стандартах восстановительной медиации по поводу данного принципа указывается на то, что медиатор в равной степени должен поддерживать стороны и их стремление в разрешении конфликта. В противном случае достижение нужного результата – заключение мирового соглашения – будет невозможным.

<7> Там же. С. 52 – 53.

Поэтому вполне обоснованно Л.А. Воскобитовой предлагается в модельном законе субъекта РФ “О службе примирения” закрепить за сторонами право на отвод медиатору, если он проявляет предвзятость или необъективность в процессе медиации, недостаточно компетентен или не вызывает должного доверия.
Помимо этого, в Стандартах называются еще и такие принципы медиации, как ответственность сторон и медиатора, заглаживание вреда обидчиком и принцип информированности сторон. Под ответственностью медиатора подразумевается обеспечение им безопасности участников на встрече, а также соблюдение принципов и стандартов.
Стороны конфликта несут ответственность за результат медиации. Принцип заглаживания вреда состоит в обязанности обидчика загладить причиненный жертве вред. Хочется отметить, что данным принципом во многом определяются смысл, содержание и результат процесса посредничества по уголовным делам.
В силу принципа информированности сторон медиатор обязан предоставить им всю необходимую информацию о сути медиации, ее процессе и возможных последствиях. Хотя в европейской Рекомендации обязанность информировать стороны об их правах, характере и последствиях процесса посредничества возлагается на должностных лиц государства, принимающих решение о его применении. И такой подход представляется нам более правильным, так как вся эта информация должна быть известна сторонам еще до того, когда они дадут свое согласие на данную процедуру. Медиатор в случае необходимости должен лишь напомнить им об этом. Таким образом, уже на данном этапе становления медиации в нашей стране можно говорить о существовании полноценной системы принципов осуществления посреднической деятельности, на основании которых должно идти формирование и развитие восстановительного правосудия в России.
В Стандартах восстановительной медиации указываются основные особенности посредничества по уголовным делам. Прежде всего, обращается внимание на то, что центральным пунктом медиации по уголовным делам является вопрос о заглаживании вреда, причиненного преступлением, включающий в себя более широкий спектр восстановительных действий, чем просто возмещение материального вреда. С чем следует полностью согласиться, поскольку именно в решении этого вопроса состоит коренное отличие медиации от нашего традиционного уголовного судопроизводства.
В результате производства по уголовному делу в первую очередь решается вопрос об уголовной ответственности обвиняемого лица и заодно с этим вопрос о возмещении причиненного преступлением вреда. В процессе медиации, наоборот, в зависимости от решения вопроса о возмещении и заглаживании причиненного преступлением вреда решается вопрос об ответственности обвиняемого лица. Необходимо также согласиться и с тем, что отправной точкой для проведения медиации должно служить признание обвиняемым основных фактических обстоятельств дела, а не только признание вины в юридическом смысле. Без этого условия медиация не будет иметь успеха.
А вот с чем невозможно согласиться с авторами Стандартов восстановительной медиации, так это с тем, что ее применение допустимо независимо от тяжести преступления. Разве можно загладить такой вред, как причинение смерти или тяжкого вреда здоровью человека? Такой вред в лучшем случае можно лишь в той или иной степени компенсировать, но не загладить.
Представляется также спорным положение Стандартов восстановительной медиации о том, что “при подготовке к медиации важно выявить и пригласить к участию не только официально признанного потерпевшего, но и других лиц, фактически пострадавших в результате преступления”. Во-первых, это может существенно усложнить процесс достижения мирового соглашения и привести к нарушению принципа конфиденциальности. Во-вторых, в досудебном производстве по уголовному делу такое расширение круга участников процедуры посредничества может причинить вред интересам правосудия в случае неудачного исхода медиации. В-третьих, непонятно каким будет статус этих лиц, какими правами и обязанностями они будут обладать.
Говоря об отличительных особенностях медиации в уголовном процессе от медиации по гражданским и арбитражным делам, следует отметить и то, что посредничество в гражданском и арбитражном процессе основано на взаимном и свободном волеизъявлении спорящих сторон. В уголовном судопроизводстве в ходе посредничества волеизъявление сторон ограничено рамками тех условий, которые установлены законом и конкретизированы применительно к данному случаю соответствующим должностным лицом в целях обеспечения прав и законных интересов обвиняемого, потерпевшего и защиты публичных интересов.
В этой связи невозможно не сказать и об отличии медиации по уголовным делам от традиционного рассмотрения и разрешения дела по существу в суде. Если провести сравнительный анализ судебного разбирательства и процедуры посредничества, то можно отметить как минимум следующие принципиальные отличия:
1. Посредничество может применяться только на основе добровольного согласия сторон, на судебное разбирательство дела в общем порядке согласия обвиняемого и потерпевшего не требуется. От посредничества обвиняемый и потерпевший могут отказаться, от судебного разбирательства – нет.
2. При применении медиации у сторон есть право на выбор посредника, а вот выбирать судью, который будет рассматривать их дело, они не могут.
3. Судебное разбирательство по уголовному делу носит по общему правилу гласный характер и проводится в строго установленном законом порядке. Процедура посредничества конфиденциальна и не носит такого формализованного характера. Минимум формальностей в ходе процесса медиации позволяет в кратчайшие сроки находить правильное решение по делу. Оперативность посредничества в разрешении споров считается самым привлекательным его достоинством в гражданском и арбитражном процессе <8>. Представляется, что и для уголовного судопроизводства в настоящее время этот аспект является не менее значимым.

<8> Там же. С. 17.

4. При посредничестве решение вырабатывается с помощью посредника непосредственно самими обвиняемым и потерпевшим в определенных для них рамках, судебное решение принимается судом в соответствии с требованиями закона.
5. Принятое в результате посредничества решение исполняется сразу же самими сторонами. Судебное решение только после возможной проверки и вступления в законную силу приводится в исполнение принудительно и сопряжено со значительными затратами и усилиями соответствующих органов государства.
Все эти отличия свидетельствуют, что медиация действительно является альтернативной формой разрешения уголовно-правовых конфликтов, которая в определенных случаях может оказаться более оправданной и эффективной с точки зрения обеспечения и публичных интересов, и прав, свобод и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, чем рассмотрение и разрешение уголовного дела в суде.
Хотелось бы также отметить, что посредничество – “явление древнее, многие черты которого, известные современному праву и практике, сформировались еще на ранних стадиях возникновения человеческой цивилизации. Посредничество как примирительная процедура прошло длительную эволюцию и по-разному применялось в различных условиях, а также разными народами, но всегда играло значительную стабилизирующую роль в обществе” <9>. Такую же роль может сыграть посредничество и в наше время. Тем более если вспомнить, что в основе менталитета российского народа лежат такие качества человеческой души, как покаяние, прощение, милосердие, сострадание, толерантность, великодушие и т.д. Надо только научиться правильно использовать эти качества на благо самих же людей, государства и общества в целом.

<9> Там же.

Поэтому полагаем, что при наличии необходимых условий медиация могла бы успешно применяться и в нашем российском судопроизводстве. Данная процедура востребована в первую очередь по делам частного обвинения, отнесенным к компетенции мировых судей, которые только в январе – октябре 2009 г. составили 23% от общего числа находящихся в их производстве уголовных дел. По делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, совершенных несовершеннолетними, по которым ст. ст. 427 и 431 УПК РФ прямо предписывают применять меры воспитательного воздействия. Будет востребованной медиация и во многих других случаях совершения нетяжких преступлений, когда причиненный ими вред носит главным образом материальный характер и потерпевшие заинтересованы не столько в наказании обвиняемого или подозреваемого, сколько в возмещении причиненного им вреда в результате достигнутого между ними примирения. Так, по данным МВД России, за 9 месяцев 2009 г. почти половина всех зарегистрированных в России преступлений (46,7%) составляют хищения чужого имущества, совершенные главным образом путем кражи – 997,6 тыс. преступлений.