История создания и основные подходы к обоснованию ТАТ. Создание ТАТ и его развитие в русле проектной методологии.
- использование имен, названий животных,
- рассказ от первого лица,
- использование деталей,
- оценка качества воображения, цельности, длины рассказов, их объяснительная сила по отношению к картинке,
- введение религиозных, моральных и социальных элементов.
Тематический апперцептивный тест был впервые описан в статье К.Морган и Г.Мюррея в 1935 году. В этой публикации ТАТ был представлен как метод исследования воображения, позволяющий охарактеризовать личность обследуемого благодаря тому, что задача истолкования изображенных ситуаций, которая ставилась перед обследуемым, позволяла ему фантазировать без видимых ограничений и способствовала ослаблению механизмов психологической защиты.
Поэтому в окончательном варианте интерпретативной схемы Мюррея важное место заняла категория идентификации с персонажем (персонажами) рассказа.
Основные категории анализа, используемые в этой схеме, таковы:
- Особенности идентификации;
- Потребности (какие и насколько интенсивно проявляются);
- Прессы (какие и насколько интенсивно);
- Исход взаимодействия;
- Тема;
- Интересы и чувства рассказчика, проявляющиеся в особенностях рассказа.
Д.Рапапорт обратил внимание на необходимость анализировать не только содержание рассказов, но и их формальные характеристики — то, как обследуемый воспринимает изображение и то, как он выполняет требования инструкции. Анализ формальных характеристик позволил оценить интериндивидуальную устойчивость тех или иных признаков и интраиндиви-дуальную устойчивость отдельных параметров рассказов. Из этого можно заключить, во-первых, какие признаки являются диагностически значимыми и, во-вторых, какие изображения и, соответственно, рассказы представляют наибольшую значимость для обследуемого.
Оригинальная интерпретативная схема была предложена С.Томкинсом.
С.Томкинс выделяет четыре основных категории анализа.
- Векторы. Векторы отражают направленность поведения, стремлений или чувств персонажа и обозначаются предлогами: “на”, “от”, “к”, “с”, “для”, “против” и др. — всего 10 векторов. Понятие вектора, хотя в несколько ином варианте, присутствовало уже в теории Мюррея, хотя и не вошло в его интерпретативную схему.
- Уровень. Он характеризует, что именно описывается в рассказе: вещи, события, поведение, намерения, чувства, воспоминания, сны и т.д. — всего 17 уровней. Категории уровня С.Томкинс уделяет особенно много внимания, поскольку уровневый анализ позволяет раскрыть соотношения явных и латентных потребностей, выявить защитные механизмы. Категория уровня будет рассмотрена более подробно ниже, при изложении ин-терпретативной схемы.
- Условия — любые психологические, социальные или физические обстоятельства, не являющиеся чьим-то поведением, желаниями или стремлениями. Условия характеризуются прежде всего валентностью — отрицательной, нейтральной или положительной.
- Квалификаторы — характеристики, уточняющие векторы, уровни и условия. К квалификаторам относятся временные параметры, степень вероятности, интенсивность, отрицание, отношения средство-цель и причина-следствие.
Интерпретативная схема, предложенная в 1947 году Уайеттом, напротив, преследовала цель создать максимально удобный для объяснения и распространения способ анализа и интерпретации результатов, используя при этом как формальные, так и содержательные признаки и возможности количественной обработки.
Выделяются: 1) конкретно-фактический уровень — описание происходящих событий; 2) эндопсихический уровень — описание внутренних переживаний, мыслей и чувств персонажей; 3) символический уровень (воображаемая субъективная реальность); 4) уровень прошлого и мифологии; 5) уровень кажимости (персонажи, притворяющиеся иными, чем они есть на самом деле) и 6) уровень условности — описание альтернативных возможных вариантов. Во-вторых, Уайетт различает основные и дополнительные “фокальные фигуры” — персонажи, с которыми обследуемый может одновременно идентифицироваться в большей или меньшей степени. В-третьих, описываются отношения между персонажами на двух уровнях: формальные и эмоциональные отношения. Остальные выделяемые им переменные представляют собой модификации категорий из схем Мюррея и Рапапорта.
Оригинальный подход к интерпретации ТАТ был предложен З.Пиотровским (Piotrowski, 1950).
Вот основные правила, которые формулирует З.Пиотровский:
- Действия в рассказах ТАТ меньше подвержены искажениям, чем персонажи; они могут атрибутироваться другим персонажам в случае их неприемлемости.
- Каждый персонаж ТАТ, как и в сновидениях, воплощает разные тенденции личности обследуемого, который атрибутирует их наиболее подходящим персонажам, например инфантильные желания — ребенку, отношение к смерти — старику.
- Чем более приемлем мотив для сознания обследуемого, тем больше сходство с ним персонажа, которому приписывается этот мотив. Менее приемлемая мотивация приписывается персонажам другого пола, возраста или даже неодушевленным объектам.
- Отдельный рассказ не дает возможности извлечь точную интерпретацию. Например, самоубийство в одном рассказе может отражать лишь желание побыть одному.
Чем более разнообразные персонажи в рассказах демонстрируют определенную тенденцию, тем более вероятно, что она присуща личности обследуемого.
- 1. В зависимости от точности определения стимула.
- 2. Степень адаптивности обусловлена также задачей или установкой субъекта.
- 3. Соотношение адаптивности и проективности обусловлено также устойчивыми и преходящими характеристиками воспринимающего организма.
- Ведущие мотивы, отношения, ценности.
- Аффективные конфликты; их сферы.
- Способы разрешения конфликтов: позиция в конфликтной ситуации, использование специфических механизмов защиты и т.д.
- Индивидуальные особенности аффективной жизни личности: импульсивность-подконтрольность, эмоциональная устойчивость-лабильность, эмоциональная зрелость-инфантильность.
- Самооценка; соотношение представлений о Я-реальном и Я-идеальном; степень принятия себя”.
Единственная на сегодняшний день в русскоязычной литературе развернутая интерпретативная схема ТАТ предложена в пособии В.Э.Реньге, который опираясь на общую с Е.Т.Соколовой методологию, предлагает свой вариант теоретико-деятельностного обоснования ТАТ и сетку диагностических показателей, которые разделяются на формальные и содержательные. Отличительной особенностью интерпретативной схемы Реньге является подробная характеристика целей персонажа (персонажей) рассказа по нескольким параметрам: содержание, степень их реалистичности, степень разработанности и средства достижения, а также результат. В дополнение к симптоматическому анализу отдельных показателей Реньге предлагает также синдромологический анализ, основанный на выделении инвариантных структур, общих для ряда рассказов.
ПСИХОМЕТРИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ТАТ
Психометрические характеристики проективных методов — это не то же самое, что психометрические характеристики методик опросникового типа. Строго говоря, валидностью и надежностью обладает или не обладает не сам тест, а та или иная схема обработки и интерпретации результатов, или даже отдельно взятые диагностические показатели.
В целом ряде более поздних исследований, в которых также объектом изучения являлись потребности, были получены достаточно высокие показатели ретестовой надежности даже при интервале времени, измеряемом годами. Эти результаты, однако, вряд ли можно обобщить, поскольку они существенно различаются для разных картин ТАТ и для разных потребностей (разброс от 0 до 0,94). Приблизительно такую же картину дают исследования, в которых объектом сравнения выступали не индикаторы потребностей, а целостные заключения о выраженности у обследуемых таких характеристик как агрессивность или мотивация достижения.
Ретестовая надежность ТАТ (устойчивость к перетестированию) зависит от изменений в психологической ситуации у обследуемых, что подтверждают эксперименты с искусственным воздействием на эту ситуацию. Так, сильная критика рассказов обследуемых приводит к значительному увеличению признаков агрессии. В другом исследовании экспериментально вызванная фрустрация привела к снижению темы превосходства в рассказах, увеличению агрессии и уменьшению числа описаний эмоциональных состояний. Эти изменения, однако, наблюдались лишь у группы плохо адаптированных испытуемых; хорошо адаптированные обнаружили лишь увеличение числа описаний эмоциональных состояний.
Требование внутренней согласованности частей теста, по-видимому, неприменимо в случае ТАТ, поскольку различные картины ТАТ предназначены для актуализации разных мотивационных структур; более того, по некоторым данным порядок предъявления таблиц сказывается на получаемых результатах. Тем не менее предпринимались попытки измерить корреляции некоторых переменных для двух половин теста. Полученные результаты лежат в пределах от 0,07 до 0,45, часть из них достигает приемлемого уровня значимости.
Нормы ТАТ.
Сбор нормативных данных, относящихся к рассказам ТАТ, не считался сколько-нибудь необходимым, хотя еще Рапапорт с соавторами подчеркивали необходимость отделения индивидуальных идеаторных содержаний от стереотипов (клише) путем анализа интериндивидуальной согласованности рассказов. Тем не менее нормативных данных практически нет, хотя сегодня мнение об их ненужности признано ошибочным. Например, о перцептивных искажениях и опускании деталей принято судить исходя из стереотипных представлений о “нормальном” восприятии. Однако некоторые разрозненные статистические данные не подтверждают эти общепринятые представления. Например, на таблице 3 ВМ до 50 % обследуемых не видят (не упоминают в рассказе) пистолет; подавляющее большинство видят на этой таблице женщину, а не мужчину, и т.п. Поэтому нормы в принципе нужны, хотя не ясно, во-первых, по отношению к каким категориям признаков их существенно иметь и, во-вторых, насколько дифференцированные групповые нормы необходимы.
Валидность ТАТ.
Основная сложность при валидизации ТАТ заключается в определении ее критериев. Как можно говорить о валидности ТАТ, если недостаточно четко определено, что именно ТАТ должен измерять? Понятно, что нельзя говорить о валидности ТАТ вообще, можно говорить лишь о валидности определенных показателей в контексте определенных интерпретативных схем и с учетом конкретной техники валидизации. При этом необходимо учитывать так называемую дилемму широты-точности: чем более широкий и обобщенный спектр характеристик отражает данный метод, тем труднее достичь точности их измерения и наоборот. Применительно к ТАТ это означает, что чем сложнее диагностическое суждение и чем более обобщенной является оценка, тем труднее определить валидность этого суждения.
Различные попытки обосновать ТАТ дают результаты, удовлетворительные с точки зрения его практического применения, но недостаточные для окончательного суждения о валидности. Так, обнаружено, что по меньшей мере 30 % рассказов содержат в себе элементы биографии или жизненного опыта обследуемых. Рассказы ТАТ хорошо согласуются также с данными анализа сновидений и с результатами теста Роршаха.
Убедительные результаты дают исследования, авторы которых пытаются по данным ТАТ восстановить черты характера личности, элементы биографии, уровень интеллекта, установки и личностные конфликты. Процент совпадения этих заключений с данными истории болезни и клиническими описаниями достигал в среднем 82,5 % при личном проведении обследования и 74 % при “слепой” обработке данных обследования, проведенного другим человеком. Свидетельством в пользу валидности ТАТ выступают также значимые различия по некоторым показателям между клиническими группами разной нозологии. Это, впрочем, относится лишь к группам с однородной, “чистой” симптоматикой; для дифференциального диагноза в сложных смешанных случаях ТАТ неприменим.
Обобщая анализ данных по валидности ТАТ, С.Томкинс делает вывод о том, что валидность заключений, делаемых на основе данных ТАТ, зависит не только от самого метода, но и, в не меньшей степени, от зрелости психологической теории, ее способности предложить адекватные способы и приемы интерпретации данных. В соответствии с этим заключением находятся более поздние результаты, позволившие получить значительно более высокие показатели валидности для вариантов ТАТ, специально построенных для диагностики отдельных мотивов, по сравнению с классическим клиническим ТАТ. В частности, ряд данных говорят о чувствительности метода к ситуативной динамике мотивов (ситуационная валидность). В лонгитюдном исследовании Д.Мак-Клеланда его версия ТАТ дала результаты, коррелирующие с будущими успехами в предпринимательской деятельности, преодолением жизненных проблем и некоторыми психосоматическими симптомами (кровяное давление) спустя 15—20 лет (прогностическая валидность). Наконец, лишь для варианта Д.Мак-Клеланда и аналогичных более поздних модификаций удалось получить значимые и устойчивые корреляции между тестовыми показателями (выраженность мотива достижения) и характеристиками реального поведения, такими, как успехи в учебе, успешность выполнения различных экспериментальных заданий, впоследствии оценки в колледже и профессиональные успехи.
Подводя итог краткому обзору попыток психометрического обоснования ТАТ и возникающих при этом проблем, нам остается констатировать, что вопрос о психометрической обоснованности ТАТ остается и по сей день открытым. “По-прежнему есть энтузиасты-клиницисты и сомневающиеся статистики”. Сомневающиеся статистики указывают на то, что ТАТ за много десятилетий так и не удалось стандартизировать сколько-нибудь удовлетворительным образом и вообще это вряд ли возможно; хотя ТАТ является интересным методом, принесшим много пользы, в своей классической клинической версии Г.Мюррея он не может считаться сколько-нибудь удовлетворительным тестом в строгом смысле слова. Им можно возразить, что к этому методу неприменимы мерки классической психометрики. Л.Беллак выделил несколько методологических ограничений, которые не позволяют предъявлять к ТАТ требования психометрической валидности и надежности или, по меньшей мере, существенно ограничивают правомерность этих требований.
- Во-первых, психометрика предполагает стабильность условий измерения, которая невозможна, когда мы имеем дело с динамическими силами в глубинах личности.
- Во-вторых, сами клинические синдромы, выявлению которых служат проективные тесты, не определены достаточно четко.
- Наконец, в-третьих, проявляющееся в тестах явное содержание и отражающиеся в нем скрытые личностные переменные связаны между собой не напрямую. Эта связь опосредована промежуточной переменной — эго.
В силу этих трех обстоятельств не вполне корректно требовать от проективных тестов соответствия строгим критериям надежности и валидности. Более адекватным критерием, согласно Беллаку, считается “интратестовая валидность” — повторяемость отдельных признаков и целостных паттернов в разных рассказах по ТАТ.
ИНТЕРАКЦИОНИСТСКО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД К ТЕОРЕТИЧЕСКОМУ ОБОСНОВАНИЮ ТАТ: ОТ ЛИЧНОСТИ К СИТУАЦИИ
Как теория личностной проекции, так и дифференциальная психометрика исходят из модели объяснения “с первого взгляда”, согласно которой особенности поведения человека проистекают прежде всего из присущих ему свойств, или личностных диспозиций. Эти же устойчивые личностные свойства — можно назвать их потребностями, защитами или чертами — должны, по идее, находить отражение и в продуктах фантазии, в частности, в рассказах ТАТ. Теория проекции обосновывает этот тезис, а психометрическая методология недвусмысленно на него опирается, выдвигая свои критерии качества диагностических методик.
Вместе с тем имеются достаточно многочисленные исследования, в которых предположение о прямой зависимости выраженности некоторого признака по данным ТАТ от его действительной выраженности у личности не только не подтверждается, но в некоторых случаях зависимость оказывается обратной. Попытка объяснить эти парадоксальные зависимости была предпринята с позиций теории перцептивной защиты: вытесненные мотивы, вопреки мнению Мюррея, не проявляются в ТАТ, поскольку стимулирующие их картины одновременно стимулируют и защитные механизмы на перцептивном уровне. Однако встает вопрос: как различить, является ли отсутствие в рассказе некоторого мотива следствием его вытеснения, следствием его слабой выраженности или же следствием доминирования более актуального мотива. Необходим такой дополнительный критерий, как тенденция данной картины актуализировать тот или иной мотив.
Этот критерий, однако, мало помогает в случае тематически многозначных картин. Исследования констатируют совершенно разные зависимости (прямые, обратные, U-образные и нулевые) проявления мотивов в ТАТ от их реальной выраженности для разных мотивов, разных картин и разных испытуемых, причем мера принятия/вытеснения мотивов оказывается неспособной объяснить имеющиеся различия.
Остается одно из двух: либо признать ТАТ невалидным и, соответственно, непригодным диагностическим инструментом, что вступает в явное противоречие с его интуитивно ощущаемой информативностью, а также с рядом эмпирических подтверждений его валидности, приведенных в предыдущем параграфе, либо признать неадекватной по отношению к нему объяснительную схему “с первого взгляда” и искать новое теоретическое обоснование, лучше согласующееся с фактами.
Поиски этого нового обоснования шли по пути критики концепции стабильных личностных свойств, на которую опирается традиционная психометрика. Согласно “второму взгляду” поведение человека определяется преимущественно ситуативными, внеличностными факторами. Второй взгляд в чистом виде просуществовал очень недолго, если существовал вообще, и перешел в “третий взгляд”, согласно которому личностные факторы все-таки существуют и именно в них причина разного поведения в ситуациях, побуждающих к одному определенному типу поведения. При этом личностные факторы не сводятся к привычным тенденциям поведения, но включают в себя также тенденции определенным образом воспринимать, оценивать и категоризовать ситуации. Этот третий взгляд — интеракционистский подход в различных своих вариантах — качественно отличается от персоналистского объяснения “с первого взгляда” и от ситуационистского объяснения “со второго взгляда”.
Если два первых односторонних “взгляда” основываются на принципе причинной детерминации поведения, то третий открывает возможность перехода к принципиально иной, деятельностной модели объяснения. “Если, скажем, мотивы рассматриваются (и фиксируются посредством ТАТ) как “детерминанты поведения”, то они при этом понимаются не как “монолитные” факторы; напротив, решающую роль все больше играют индивидуальные цели, когнитивные процессы типа антиципации и оценки перспектив успеха и, наконец, атрибуции причин и намерений.
После Мак-Клеланда и мотивы перестали пониматься как ситуационно – инвариантные условия деятельности, хотя они и выступают как относительно устойчивые личностные константы. Будет ли данный мотив актуализирован и будет ли он определять деятельность, зависит от интерпретации ситуации, от перспектив успеха соответствующей деятельности в соответствующей ситуации и др.” .
