Синдром воплощенного присутствия:
Есть психопатологические синдромы, встречающиеся нередко, и они повсевременно «на слуху», но остается много и относительно редчайших. К таковым редчайшим (а быстрее, изредка диагностируемым)психопатологическим образованиям относится синдром, который в германской психиатрии именуют «Anwesenheit» — «воплощенное присутствие». Во франкоязычной литературе за схожим переживанием закрепилось заглавие «Sentiment de presence»,что практически значит то же самое и быть может переведено как чувство присутствия. В английской литературе данный парадокс именуется False Proximate Awareness (FPA) — неверное экспресс-осознание. Понятно обозначение этого парадокса как «олицетворенное осознавание». СВП характеризуется неверным чувством присутствия стороннего существа в конкретной близости от хворого, при ясном сознании, когда нездоровой находится в одиночестве дома либо в другом помещении.
СВП различается от настоящих галлюцинаций отсутствием факта восприятия без объекта. От бредовых переживаний симптоматику СВП различает отсутствие убежденности в данном переживании. Парадокс СВП, означая присутствие какого-то объекта либо существа, не показывает на его происхождение либо доп свойства объекта переживания. Суть данного парадокса не сводится к чувственному обману, потому что чувственный элемент отсутствует. Не сводится она и к бредовой идее, так как настоящий опыт хворого ориентирован на поиски оценки и доказательств, которые могут быть как правильными, так и бредовыми. Следует также указать, что вместе с фактически «чувством присутствия» в структуре СВП могут возникать зрительные галлюциноиды и гаптические галлюцинации. В современной общей психопатологии термин «галлюциноиды» отсутствует. В.Х. Кандинский разглядывал «галлюциноиды» как предполагаемый синоним псевдогаллюцинаций, Е.А. Попов называл «галлюциноидами» промежные меж нормальными представлениями и галлюцинациями психопатологические феномены, являющиеся неполными, неидеальными галлюцинациями. Н.Н. Корганов считал «галлюциноидами» неполные галлюцинации, которые различаются 3-мя признаками: отчуждением от личности хворого, отсутствием экстрапроекции и чувством действительности галлюцинаторного вида, а Г.К. Ушаков обозначал так зрительные галлюцинации, возникающие деньком вне связи со сном, но при закрытых очах, наблюдающиеся при соматогенной астении. В связи с отсутствием принятой дефиниции В.В. Калинин в термин «галлюциноиды» счел корректным вложить содержание, предложенное М.И. Рыбальским: «галлюциноиды — это неполные псевдогаллюцинации, т. е. феномены, промежные меж настоящими и псевдогаллюцинациями, возникающие при непомраченном сознании. Они характеризуются экстрапроекцией, наличием интимной связи с патологией мышления, нечеткой зависимости от рецепторных органов, лабильностью и статичностью в границах галлюцинаторного вида. Галлюциноиды лишены естественного наружного дизайна, не имеют точной локализации в пространстве, воспринимаются нездоровыми как нечто мимолетное, нечеткое, неясное: тень, призрак, прошедший перед очами, образ, фигура, видимые неподалеку от глаз и исчезнувшие при попытке вглядеться». Описанные зрительные образы локализуются не в центре поля зрения ,а на его периферии, потому применительно к ним можно гласить о экстракампинных галлюцинациях, так как нездоровые говорят, что лицезреют образы боковым зрением или даже за его пределами. Принципно, что подобные зрительные обманы исчезают, если нездоровой решает попытку вглядеться в образы, что различает их от галлюцинаторных феноменов при делирии. Из этого косвенно следует, что в базе их происхождения лежит определенная гипотония психологических действий, тогда как активация психологической деятельности приводит к их устранению. Гаптические галлюцинации составляют 3-ий компонент синдрома присутствия. Данный термин применяется для свойства сложного обмана тактильного и общего чувства в виде чувств схватывания, прикосновения, касания. Нездоровые в этих вариантах предпочитали почаще гласить о ветерке, дуновении. Главный чертой всех 3-х компонент СВП, по В.В. Калинину, является рудиментарность и незавершенность переживаний. Некие создатели обрисовывали парадокс, встречающийся в послеродовом состоянии у дам, присутствия малыша на кровати рядом с мамой (англ.: Baby-in-bed, BIB) как аналог «Anwesenheit». Парадокс Baby-in-bed относится к парасомниям с ужасом и сложным поведением, когда мама отыскивает малыша и не может отыскать. Это чувство нередко сопровождается возбуждением, плачем во сне, сноговорением. Во время пробуждения, когда мама вполне пробудилась и осознает, что малыша в постели не было, а это был просто сон, она тем не наименее нередко встает, чтоб проверить, что ребенок находится в сохранности. У деток состояние, схожее с воплощенным присутствием, описывается в виде парадокса под заглавием «воображаемый приятель деток» .«Приятель» возникает в детских фантазиях, нередко наделен именованием, ребенок с ним говорит и получает от него сообщения. Ребенок может тихо улыбаться при собственных фантазиях, придавать им форму или вести себя в согласовании с советами «приятеля». Почти всегда воображаемый приятель деток проявляется в возрасте меж 3 и 6 годами с следующим исчезновением. Данный парадокс наделен всеми личными (активный поиск, отчасти сохраненная критичность, свойство вызывать и устранять парадокс по собственному желанию),также сенсорными качествами (акустическая и зрительная выраженность).
1-ое описание СВП, скорее всего, принадлежит южноамериканскому философу и психологу W. James,который писал: «Я задумывался еще о событиях крайней ночи, когда ощутил, как нечто вошло в комнату и подошло впритирку к моей кровати. Это длилось лишь 1—2 мин. Я сообразил это не эмоциями, тем не наименее больше, чем какое-либо другое чувство, взволновало это самые глубины моей души. В любом случае рядом со мной было нечто, и я чувствовал его присутствие с большей явностью, чем когда-либо чувствовал присутствие какого-нибудь сотворения из крови и плоти». Одно из более подробных описаний парадокса «Anwesenheit» мы можем отыскать в «Общей психопатологии» К. Jaspers:«Идет речь о парадоксе неверного понимания физического присутствия. Нездоровой ощущал, что кто-то повсевременно следует за ним либо, быстрее, чуток сзаду и в стороне от него. Когда нездоровой вставал, этот «некто» также вставал; когда он шел, «некто» шел совместно с ним; когда он оборачивался,«некто» держался за его спиной так, чтоб его нереально было узреть. Он постоянно был на том же расстоянии, хотя время от времени слегка приближался либо слегка удалялся. Нездоровой никогда его не лицезрел, не слышал, не прикасался к нему и не чувствовал его прикосновения; тем не наименее, он с исключительной ясностью испытывал чувство чьего-то физического присутствия. Невзирая на всю остроту переживания, нездоровой,в конечном счете, заключил, что за его спиной никого нет». Описывая парадокс воплощенного присутствия, создатель подчеркивает его абсолютную первичность,«…владеющую признаками настоятельности, несомненности и определенной воплощенности». Следует также указать, что вместе с фактически «чувством присутствия» в структуре СВП могут возникать зрительные галлюциноиды и гаптические галлюцинации.
СВП можно отнести к тем парадоксам, которые обозначаются как «предшественники», «отдаленные продромы», «зарницы», психопатологические «эпизоды», форпост-синдромы, ранешние и сверхранние «предшественники», ранешние дисфункциональные состояния, симптомы продромального типа, «предвестники» узнаваемых синдромов.
Читайте далее:
