Собственные оценки ЕСПЧ достоверности судебных экспертиз по некоторым делам

Оценка обоснованности и достоверности судебных экспертиз по уголовным делам, по которым приносятся жалобы, не входит в компетенцию Европейского Суда, однако при рассмотрении находящихся в его производстве дел Суд нередко бывает вынужден высказаться в своих решениях и по этому вопросу.
В деле «Исаева (Isayeva) против Российской Федерации» Европейский Суд признал наличие нарушений положений Конвенции и дал собственную оценку заключению военных экспертов.
Заявительница утверждала, что она стала жертвой ковровой бомбардировки ее родного села Катыр-Юрт российскими Вооруженными Силами 4 февраля 2000 г. Заявительница жаловалась на нарушение статей 2 и 13 Конвенции.
В феврале 2002 г. военная судебно-медицинская лаборатория по просьбе следователей подготовила восемь заключений на основе медицинских карточек из Ачхой-Мартановской районной больницы. В заключениях говорилось, что ранения и контузии могли быть получены при обстоятельствах, описанных потерпевшими, то есть во время обстрела села.
26 ноября 2001 г. следователь запросил мнение экспертов из Общевойсковой военной академии в Москве. Экспертам, которые были ознакомлены с материалами расследования, задали шесть вопросов. Вопросы касались точности планирования и проведения операции, вида документов и приказов, которые должны готовиться и отдаваться, а также соответствия операции в Катыр-Юрте внутренним военным правилам. Экспертов также попросили оценить, насколько необходимым было решение генерал-майора Недобитко применить авиацию и артиллерию против боевиков, еще один вопрос касался оценки полноты мер, предпринятых командным составом Оперативного центра Западной группировки, с целью минимизации жертв среди гражданского населения в Катыр-Юрте.
11 февраля 2002 г. шесть преподавателей академии в звании от подполковника до генерал-майора подготовили свое заключение. Они получили доступ к военным документам, таким как оперативные приказы по Объединенной группировке, ОЦ Западной группировки, регистрационные журналы и т.п. В основу своего заключения они положили шесть нормативно-правовых актов, названия которых не были раскрыты Европейскому Суду. В заключении говорилось, что решение применить авиацию фактически было принято генерал-майором Недобитко после того, как подчиненные ему силы были атакованы при попытке войти в село. Авиационный и артиллерийский обстрелы продолжались с 8.30 4 февраля до 6 февраля 2000 г.
В своем заключении эксперты пришли к выводу, что действия офицеров войск МВД, которые принимали участие в спецоперации по уничтожению незаконных вооруженных формирований в Катыр-Юрте с 4 по 6 февраля 2000 г., соответствовали положениям Полевого устава Вооруженных Сил и Полевого устава войск МВД. Анализ оперативной и тактической обстановки и просмотр видеозаписи дали экспертам возможность прийти к выводу о том, что решение применить авиацию и артиллерию было правильным и обоснованным. Этот вывод был подтвержден ссылкой на статью 19 Полевого устава Вооруженных Сил, которая гласит: «Решимость командира разгромить врага должна быть твердой и должна быть исполнена без колебаний. Позор тому командиру, который, испугавшись ответственности, бездействует и не применяет все силы, меры и возможности для достижения победы в бою».
Что касается минимизации потерь среди гражданских лиц, в заключении был сделан вывод, что определенные меры в этом направлении были предприняты: командиры организовали и провели выход населения из села и выбрали ограниченный метод ведения огня. Администрация и жители села были информированы о необходимости покинуть зону операции, для чего было выделено необходимое время. На западном выезде из села был установлен блокпост, оснащенный фильтрационным пунктом и укомплектованный представителями МВД и ФСБ, который был размещен вне зоны боевых действий. В заключении также было сделано предположение о том, что потери могли бы быть меньшими, если бы гражданским лицам было предоставлено дополнительное время для выхода из села. Однако это же время могло быть использовано боевиками для более тщательной подготовки обороны села, что вызвало бы дополнительные потери среди федеральных сил. И, наконец, эксперты сообщили, что невозможно было сделать какие-либо определенные выводы по поводу того, по какой причине не все местные жители смогли покинуть село, но, вероятно, им помешали боевики.
Военные эксперты в своем заключении от 11 февраля 2002 г. пришли к выводу, что действия командования были правомерными и соответствующими сложившейся ситуации. Что касается минимизации потерь среди мирного населения, вывод экспертов базировался на двух принципиальных положениях: что командование организовало и осуществило выход из села мирного населения и что оно применяло точечный метод нанесения ударов. Европейский Суд, учитывая все вышесказанное, не согласился, что документы, содержавшиеся в материалах дела и рассмотренные им, могли привести к подобному заключению. Эксперты в своих выводах предположили, что боевики не дали жителям возможности эвакуироваться. И снова в рассмотренных документах не было ничего, что указывало бы на то, что боевики удерживали жителей села или мешали им покинуть село.
Заявительница считала, что существующая национальная правовая система сама была не способна защитить жизнь мирного населения должным образом. Она сослалась на единственный раскрытый правовой акт, на котором основывались военные эксперты в своем отчете, а именно: армейский Полевой устав. Европейский Суд согласился с заявительницей в том, что отказ властей Российской Федерации привести в пример положения какого-либо национального закона, регламентирующего применение силы войсками или силами безопасности в ситуациях, подобных данной, хотя сам по себе и не мог служить достаточным основанием для того, чтобы сделать вывод о нарушении государством его позитивного обязательства защищать право на жизнь, имел в обстоятельствах настоящего дела прямое отношение к соображениям Европейского Суда относительно соразмерности ответа на нападение.
Таким образом, соглашаясь с тем, что операция в Катыр-Юрте 4 – 7 февраля 2000 г. преследовала законную цель, Европейский Суд не мог согласиться с тем, что сама операция была спланирована и проведена с должной заботой о жизни гражданского населения.
Европейский Суд признал, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с невыполнением государством-ответчиком обязанности по защите права на жизнь заявительницы, ее сына и трех ее племянниц.
Проводимое расследование должно быть эффективным также в том смысле, что оно должно позволять установить, было ли применение силы обоснованным или нет при данных обстоятельствах. В данном случае идет речь не об обязанности добиться результатов, а об обязанности использовать средства. Государственные органы должны были принять доступные им разумные меры для сбора доказательств по делу, включая, в частности, показания свидетелей, заключения судебно-медицинской экспертизы и, в соответствующих случаях, акты о вскрытии трупов, которые предоставили бы полное и точное описание причиненных потерпевшим повреждений, а также объективный анализ установленных клинических данных, в том числе причину смерти.
Постановление о прекращении уголовного дела основывалось на заключении военных экспертов, составленном в феврале 2002 г. Как отмечал Европейский Суд, выводы экспертов о правомерности и соразмерности военных действий, очевидно, не совпадали с выводами, вытекавшими из материалов дела. Отсутствие какой-либо реальной возможности для заявительницы обжаловать выводы, содержавшиеся в заключении, и, соответственно, окончательные выводы следствия не соответствовало вышеуказанным принципам, касавшимся вопроса о том, было ли применение силы оправданным в данных обстоятельствах, а также установления и наказания виновных.
В свете вышесказанного Европейский Суд признал, что государственные органы не провели эффективное расследование обстоятельств штурма Катыр-Юрта 4 – 7 февраля 2000 г. При данных обстоятельствах использование гражданско-правовых средств защиты также было неэффективным. Соответственно, Европейский Суд отклонил предварительное возражение властей Российской Федерации и постановил, что имело место нарушение статьи 2 в этой части.