Привлечение научных знаний для обеспечения «объективности» и «надежности» следственных и судебных решений является одним из важных направлений развития юридической практики. Однако добиться повышения «объективности» и «надежности» проводимых экспертных исследований и разрабатывать новые виды психологических экспертиз возможно только в случае методологически грамотного привлечения психологических знаний в юридическую практику.
В настоящей публикации рассказывается об одном случае разработки психологической экспертизы, которая ранее практически не проводилась или, по крайней мере, не являлась «типовой» экспертизой, которая «стандартно» назначалась судебно – следственными органами, а именно о социально – психологической экспертизе публикаций в прессе, направленных на возбуждение национальной вражды и розни[LXVII].
Эта экспертиза, по мнению автора, может заслуживать интерес по двум причинам:
1. Разработка этой экспертизы была осуществлена в соответствии с методологией построения психологических экспертиз, которая к концу 80-х годов была «намечена» сотрудниками психологической лаборатории ВНИИ ОСП им. В.П.Сербского /к коим относился и автор/.
2. Наиболее важным основанием для построения этой методологии послужили работы глубокоуважаемого М.М.Коченова; именно в его работах по экспертизе эмоциональных состояний в периоды совершения правонарушений наряду с понятием «физиологический аффект» было введено представление о «существенном влиянии эмоционального состояния на сознание и поведение обвиняемого»; введение этого понятия и дало главный толчок для выделения в психологической лаборатории ВНИИ ОСП им. В.П.Сербского новой группы понятий – «экспертных понятий» (Лавринович, Голев, 1989).
Необходимость введения этой группы понятий была продиктована тем, что и юридическая практика и научная психология являются двумя самостоятельными и независимыми видами деятельности, каждая из которых имеет свои цели, средства, необходимые знания, методы и операции, позволяющие достигать конечных результатов, свой язык описания. Вместе с тем, в юридической практике уже общепринятым стало привлечение «специальных знаний» из различных научных дисциплин для решения практических вопросов.
Для того чтобы психологические знания, данные психологической науки могли быть использованы в юридической практике, для того, чтобы они могли стать средствами деятельности юридической практики необходимо соблюдение 2-х условий:
• предметом экспертизы должны становиться именно те явления или события, о которых «идет речь» в законе; например, для юридической практики критически важно, чтобы экспертами исследовалось и, соответственно, констатировалось наличие или отсутствие «внезапно возникшего сильного душевного волнения обвиняемого», а не просто наличие эмоционального состояния; для этого явления или события должны быть «обозначены» как предмет экспертного исследования, но на языке, понятном той научной дисциплине, на разрешение которой поставлены вопросы;
• результаты экспертного исследования конкретного явления, события, которые интересуют судебно – следственные органы должны быть обобщены именно под конкретный вопрос судебно – следственных органов и представлены в языке описания, понятном для юридической практики.
Именно с этой целью было предложено (Лавринович, Голев, 1989) разработать и использовать для взаимодействия психологической науки и юридической практики особую группу понятий – «экспертные понятия», которые могут выполнять функцию обобщения научных знаний под юридическую задачу, служить терминологической основой оформления экспертных выводов.
Постановление
В 1994 г. группе экспертов на экспертизу были представлены несколько номеров одной из местных газет, и на разрешение был поставлен вопрос о том «Как влияют на психологию людей материалы, представленные на исследование, и способствуют ли они разжиганию национальной вражды или розни?».
В соответствии с «намеченной» в психологической лаборатории ВНИИ ОСП им. В.П.Сербского методологией проведения судебных психологических экспертиз вопрос должен был быть сформулирован в «экспертных понятиях», однако, поскольку к тому времени у экспертов не было разработанных экспертных понятий для этого вида экспертизы, которые они могли бы «предложить» юристам для формулировки вопросов, то в постановлении о назначении экспертизы вопросы были поставлены в юридической формулировке.*
* (примечание автора.: аналогичный путь в свое время «был пройден» и экспертизой эмоциональных состояний; на первоначальных этапах становления этой экспертизы в постановлениях о назначении экспертиз встречались формулировки как «чисто» юридические, например, «находился ли гражданин № в момент совершения правонарушения в состоянии внезапно возникшего душевного волнения, так и «чисто» психологические, например, «находился ли гражданин № в момент совершения правонарушения в состоянии фрустрации»; и только значительно позже возникли и вошли в «постоянную» практику такие экспертные понятия как «физиологический аффект» и «существенное влияние эмоционального состояния на сознание и поведение»).
Методологические основания разработки социально – психологической экспертизы
В соответствии с этой же «намеченной» методологией построения психологических экспертиз, эксперты поставили перед собой следующие задачи:
1. Выработать экспертное понятие, которое по своему содержанию было бы эквивалентно юридическому понятию «возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды».
2. Выбрать какой-либо из существующих научных подходов, или разработать научную концепцию или модель, в рамках которой могло быть реконструировано и проанализировано событие/явление представленное на экспертное исследование и ему должна быть дана соответствующая квалификация.
3. В соответствии с выбранным теоретическим подходом или моделью найти или разработать методику анализа представленных на экспертное исследование материалов.
4. Провести социально – психологическую экспертизу и подготовить акт с ответами на вопросы следствия в выработанных экспертных понятиях.
Выработка экспертного понятия
В качестве экспертного понятия эквивалентного по содержанию юридическому понятию «возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды» экспертами было разработано следующее: «Формирование образа большой социальной группы, вызывающего у окружающих стойкое негативное эмоционально – смысловое отношение к ней и способствующего осуществлению в отношении нее агрессивных действий».
Данное экспертное понятие было выработано по следующим причинам:
• Теория социальной перцепции утверждает, что поведение строится человеком на основании того образа окружающей действительности, которое у него имеется; соответственно, возбуждение национальной и т.д. вражды в первую очередь должно проявляться в направленном формировании у окружающих определенного социально – психологического образа группы; поэтому в экспертное понятие было включено представление о формировании образа субъекта отношения;
• В юридической формулировке указывается на такие группы, которые традиционно в социальной психологии и социологии получили название больших групп, а именно нации и национальности, расы и религиозные объединения; поэтому в экспертное понятие включена формулировка «большая группа»;
• Поскольку в статье 282 УК РФ идет речь о «возбуждении…вражды», то в экспертное понятие было введено представление о том, что у окружающих формируется стойкое негативное эмоционально – смысловое отношение к членам социальной группы;
• Однако если руководствоваться смыслом 282 статьи УК РФ, то «криминальным» является не только и не столько просто формирование негативного отношения к той или иной социальной группе, сколько то, что это негативное отношение способствует проявлению в поведении агрессии, насилия по отношению к данной группе; поэтому в экспертное понятие была добавлена формулировка о том, что это стойкое негативное отношение, способствующее осуществлению в отношении социальной группы агрессивных действий со стороны окружающих.
Косвенным подтверждением адекватности именно такой трактовки юридического понятий «возбуждение национальной и т.д. розни» может служить определение, данное в словаре С.И.Ожегова понятию «национальной вражды» – им оно определяется как «отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью».
В УК РФ в статье 282 «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды»* указано несколько юридических формулировок, по которым может быть возбуждено уголовное дело, а именно: «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации.».
* (примечание ред.: в действующем УК РФ статья сформулирована как «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»).
Перед экспертами в рамках данной экспертизы были поставлены только вопросы, касающиеся «разжигания национальной вражды и розни», поэтому эксперты не занимались выработкой экспертных понятий по отношению к другим юридическим формулировкам статьи 282 УК РФ. Однако по нашему мнению по аналогичному принципу могут быть выработаны экспертные понятия, раскрывающие для социально – психологической экспертизы и другие юридические формулировки.
В частности, если обратиться к словарю
С.И.Ожегова понятие «честь» определяется им как «общественно – моральное достоинство, то, что вызывает и поддерживает общее уважение, чувство гордости»; понятие «достоинство» определяется как «совокупность свойств, характеризующих высокие моральные качества, а также создание этих свойств и уважения к себе». Уже на основании этих определений можно предположить, что создание у окружающих социально – психологического образа определенной социальной группы как лишенной общечеловеческих ценностей или общечеловеческой морали может являться основанием для «унижения национального достоинства» и т.д.
Таким образом, экспертами в рамках данной экспертизы была установлена содержательная идентичность юридического и экспертного понятия.
Научный подход (модель), в рамках которой проводилось экспертное исследование
Современные все более жесткие требования к научной обоснованности выводов экспертиз, проводимых в рамках судебно – следственных действий, фактически превращают экспертизу в специальное научное исследование единичного события. Соответственно, достоверность и качество получаемых экспертных выводов в определяющей степени зависит от правильности выбранного для использования научного подхода или научной модели.
Более того, выбираемые для проведения экспертизы подход или модель должны позволять провести на основании представленных на экспертизу материалов реконструкцию единой непротиворечивой и достоверной картины происходивших «событий или явлений», которая и становится в конечном итоге «логическим« основанием для осуществления экспертных выводов. А в нашем случае должна была воссоздать в рамках выбранного когнитивного представления, модели личности или иной психологической или социально – психологической модели «картину» влияния публикаций в прессе на формирование образа определенной социальной группы.
И здесь необходимо отметить, что далеко не все существующие научные подходы и разработанные модели позволяют решать поставленные перед экспертами задачи и это само по себе может являться мощным стимулом развития психологической науки.
В частности, примерами, на которых можно отчетливо видеть «развивающий» характер практической деятельности по проведению экспертиз по отношению к психологической теории, являются работы сотрудников психологической лаборатории ВНИИ ОСП им В.П.Сербского Ф.С.Сафуанова (1986), М.Б.Симоненковой (1986), А.Н.Лавриновича (1987), Е.ГДозорцевой (1988), а также работа Ф.С.Сафуанова «Комплексная судебная пси- холого – психиатрическая экспертиза обвиняемых в криминально – агрессивных действиях (психологический аспект)» (Ф.С.Сафуанов, 2001). В последней из упомянутых публикаций автору для решения задач экспертной практики «пришлось» разработать несколько новых подходов и моделей: разработать многомерную психологическую типологию криминальной агрессии, а также ряд «частных теоретических концепций, раскрывающие роль алкогольного опьянения в механизме агрессивных действий, влияние идентификации членов группового…взаимодействия на регуляцию агрессивного поведения.» (Ф.С.Сафуанов, 2001, с. 9).
Для проведения настоящей экспертизы было выбрано наиболее общее представление об основных структурных компонентах любой деятельности, обеспечивающих процесс ее организации и регуляции, а именно:
• сам субъект деятельности,
• установки и мотивы, ценности и ценностные ориентации, определяющие смысловой план деятельности субъекта,
• цели деятельности, которые субъект ставит перед собой,
• конкретные действия субъекта по достижению целей, способы и результаты его действий.
Настоящий подход был выбран потому, что именно эти структурные компоненты деятельности в обобщенной, но достаточно полной степени смогут «раскрыть» создаваемый образ определенной группы людей, то, как окружающими «видится» сам субъект и его деятельность.
Данное представление также позволяло использовать наиболее распространенный метод изучение текстовой информации, а именно метод «контент – анализа», что позволяло ответить на 3-ий из стоящих перед экспертами вопросов.
Методика экспериментального изучения представленных на экспертизу материалов
В качестве методики анализа представленных на экспертное исследование материалов – ряда публикаций в одной из газет – экспертами был выбран метод контент – анализа, который является одним из основных и наиболее распространенных методов изучения текстов различного содержания.
Адекватность для проведения исследования метода контент – анализа по мнению экспертов определялась следующими основаниями:
• он давал возможность по определенным правилам осуществлять перевод текстовой информации в количественные показатели, следовательно, процедура исследования являлась информативной и доказательной
• он давал возможность в существенной степени «объективизовать» результаты исследования и сделать их независимыми от мнения эксперта, который разрабатывал кодировочную инструкцию, проводил интерпретацию результатов и формулировал выводы экспертного исследования, за счет использования при исследовании кодиро- вочной инструкции и привлечения для кодировки лиц, не заинтересованных в получении заранее заданного результата.
• он позволял «свободно» выбирать категории, под изучение которых строилось исследование текстовой информации, а, следовательно, позволял определить на какие стороны образа и «параметры» деятельности определенной социальной группы делается акцент автором, какое эмоционально – смысловое отношение к образу субъекта деятельности является наиболее часто встречающимся в тексте, т.е. какой именно образ социальной группы формируется текстом.
Именно об этой направленности контент – аналитического исследования писали, в частности, Богомолова Н.Н. и Данилин К.Е.: «Главная задача, которая решается посредством контент – анализа, состоит в том, чтобы выяснить связь текста с некоторой «внетекстовой реальностью», так или иначе продуцирующей этот текст. Под внетекстовой реальностью понимаются не только реальные события, факты, отношения, о которых идет речь в тексте, но и настроения, чувства, установки, позиции, интересы и другие социально – психологические характеристики коммуникатора, реципиента и сам процесс коммуникации…» (Богомолова Н.Н. и Данилин К.Е. Спецпрактикум по социальной психологии.
М. МГУ 1979).
Как известно, суть методики контент – аналитического исследования заключается в том, что для изучения содержания и формируемого отношения к объекту описания в тексте выделяются определенные объекты изучения, которые обозначаются понятиями «категории».
В соответствии с теоретическим подходом, изложенным ранее, в качестве основных были взяты следующие категории:
• «субъект деятельности, действий, поведения», которому просвещен текст,
• «основные цели деятельности» этого субъекта,
• «ведущие ценностные ориентации» этого субъекта,
• «способы и конкретные действия, по достижению целей, результаты действий» этого субъекта.
Для того чтобы изучить характер формируемого у читателя образа для всех основных категорий были разработаны подкатегории, которые позволяли выявить «фокус внимания» авторов текстов, а именно, на какие «аспекты» направлялось внимание читателя.
После пилотажной кодировки представленных на экспертизу текстов были выделены следующие подкатегории для каждой из категорий:
1. для субъекта деятельности были выделены подкатегории:
a. единичный субъект
b. небольшая группа лиц
c. большая группа лиц или вся нация в целом
2. для описания основных целей деятельности были выделены следующие подкатегории:
a. создание какого – либо результата или продукта
b. достижение уже созданного кем-то результата
c. разрушение сделанного кем – то результата
3. для описания ведущих ценностных ориентации (далее по тексту ЦО) были выделены подкатегории:
a. ЦО, характерные для определенной национальности
b. ЦО, характерные для всех национальностей, проживающих на территории России
c. ЦО, характерные для тех или иных зарубежных или транснациональных групп
d. общечеловеческие ЦО
e. отсутствие общечеловеческих ЦО
4. для описания способов и конкретных действий, по достижению целей, результатов действий были выделены следующие подкатегории:
a. сотрудничество как достижение совместных интересов
b. независимость как самостоятельные действия, не затрагивающие интересы
других национальностей и с ними не сочетающиеся
c. открытая конфронтация как уничтожение, подавление и установление зависимости, когда действия выполняются без учета и вопреки интересам других социальных групп
d. манипуляция как действия со скрытой корыстной целью без учета интересов других социальных групп
Для выявления формируемого у читателей эмоционально – смыслового отношения к «объектам изучения» – категориям и подкатегориям – экспертами по контексту реконструировался характер эмоциональных оценок
– позитивных, негативных или нейтральных.
В соответствии с нормами проведения контент – аналитических исследований в ко- дировочной инструкции были описаны индикаторы категорий и подкатегорий, которыми являлись фрагменты текста – отдельные слова, словосочетания, суждения, состоящие из нескольких слов, возможно отдельные краткие предложения.
Единицей контекста в данном исследовании была выбрана публикация – статья, стихотворение, письмо или подборка писем, другие целостные самостоятельные по содержанию и смыслу тексты.
Частота упоминания была выбрана терминологическая, т.е. подсчитывалось каждое упоминание в тексте отмеченных выше категорий и подкатегорий.
Выборка. На исследование экспертам были представлены более 10 номеров одной из местных газет.
В целях достижения объективности исследования выборка публикаций для контент
– аналитического исследования была случайной – из номера газеты выделялась одна полоса, и анализировались все публикации по данной теме только на этой полосе. Т.е. в № 1 материалы анализировались только с 1-ой полосы, в № 2 со 2-ой, в № 3 с 3-ей и т.д.
При таком построении выборки исключалась тенденциозность в подборе экспертами материалов и для контент – аналитического исследования бралось 12.5 % от общего объема информации, представленной в газете, что соответствует критериям репрезентативности при анализе средств массовой информации.
Таким образом, использование методики контент – анализа позволило экспертам провести анализ формируемого у читателей газеты образа большой социальной группы и зафиксировать характер эмоционально – смыслового отношения к различным «аспектам» формируемого образа.
Основные результаты, полученные при контент – аналитическом исследовании
Результаты количественного и качественного исследования публикаций представленной на изучение газеты показали следующее основные результаты:
1. Характер представления о субъекте деятельности:
• Почти в 60 % случаев в текстах публикаций авторы в качества субъекта называли большую группу или нацию в целом,
• Из них более чем в половине случаев эмоционально – смысловые оценки этой группы носили негативный характер и только в 3 % случаев позитивный характер,
• Чуть больше чем в 30 % случаев в текстах субъекты упоминались как единичные, отдельные лица,
• Из них в 66 % случаев они имели нейтральные, а в 30% случаев негативные оценки.
2. Характер представления о целях деятельности:
• Практически в 90 % случаев цели деятельности представлялись как «захват», «завладение» или «разрушение»,
• Соответственно из них в 60 % случаев характеристики целей носили ярко выраженный негативный эмоционально – смысловой характер.
3. Характер представления о ЦО:
• По характеру ЦО в 65 % случаев представители этой группы были ориентированы только на интересы своей группы, и почти в 50 % из них они носили эмоционально – негативный характер,
• Чуть больше чем в 20 % случаев ориентация членов этой группы происходили на интересы транс – национальных и международных организаций,
4. Характер представления о способах и результатах действий:
• Почти в 90 % случаев действия членов этих групп описывались как ориентированные на управления другими национальностями, их подавление или манипулятивные действия, направленные на достижение своих корыстных интересов независимо, а иногда и вопреки интересам других групп,
• Из этих 90 % почти в половине случаев действия описывались как открытая конфронтация, агрессия, подавление или уничтожение и хотя по контексту негативные эмоционально – смысловые оценки этих действий реконструировались только в 40 % случаев, но сам по себе «характер предпринимаемых действий» создавал эмоционально – негативное к ним отношение у читателя.
Таким образом, полученные числовые данные, а также результаты качественного анализа позволяли сделать следующие выводы:
• Авторами публикаций субъект деятельности представлялся в основном как большая группа – как национальность в целом и ей давалась, как правило, негативная эмоционально – смысловая оценка, в то время как отдельные члены этой группы чаще представлялись нейтрально,
• И цели деятельности, и ее результаты характеризовались авторами как «захватнические», активные, агрессивные, часто разрушительные для членов других социальных групп, создавая, по мнению экспертов, у читателя субъективные условия для открытого проявления в поведении агрессии в адрес членов этой группы – по аналогии с тем, что могут позволить себе участники анализируемой группы,
• Среди ЦО на первом месте оказались ЦО анализируемой группы, на втором месте интересы транснациональных групп, в то время как интересы других национальностей практически оказались «неучтенными» этими людьми при организации ими своих действий.
Таким образом, результаты контент – аналитического исследования представленных на экспертизу материалов прессы позволили экспертам сделать вывод о том, что авторами публикаций у читателей формируется образ большой социальной группы, вызывающей у окружающих стойкое негативное эмоционально – смысловое отношение к ней и способствующий осуществлению в отношении нее агрессивных действий.
Выводы
Разработанная экспертиза показала, что следование указанной выше методологии построения взаимодействия юридической практики и психологической науки позволяет эффективно привлекать научные знания для решения практических задач, разрабатывать новые, ранее не известные виды психологических экспертиз.
Ключевую роль в построении этого взаимодействия играет правильная выработка экспертных понятий, которые должны быть по описываемому ими содержанию идентичными понятиям из юридической практики, однако формулироваться на языке той дисциплины, которая используется для проведения экспертизы.
Не менее важной составной частью экспертного исследования является правильный подбор или разработка научного подхода (модели, концепции), в рамках которой может быть адекватно изучено представленное на исследование события или явление и дана ему адекватная квалификация.
Представленная в настоящей публикация методика анализа материалов СМИ нуждается в развитии и доработке. Однако, по мнению экспертов разработанные в рамках данной экспертизы экспертное понятие и теоретический подход могут с успехом быть применимы в регулярной практической работе.
Лавринович Андрей Николаевич, кандидат психологических наук
Литература:
1. Богомолова Н.Н. и Данилин К.Е. Спец- практикум по социальной психологии. – М.: МГУ, 1979.
2. Дозорцева Е.Г Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза несовершеннолетних обвиняемых (психологический аспект). Автореф.дис.канд.психолог. наук. – Ленинград, 1986.
3. Лавринович А.Н., Голев А.С. Экспертные понятия в практике судебной психолого-псих иатрической экспертизы/Юридическая психология: Тез. докл. к VII съезду Общества психологов СССР. М. 1989.
4. Лавринович А.Н. Эмоциональная и рефлексивная регуляция мышления у психопатических личностей. Автореф.дис.канд.психо- лог.наук. – М., 1987.
5. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Изд. «Советская энциклопедия», 1968.
6. Сафуанов Ф.С. Эмоциональносмысловая регуляция восприятия у психопатических личностей истеро-возбудимого круга. Автореф.дис.канд.психол.наук. – М., 1986
7. Сафуанов Ф.С. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза обвиняемых в криминально – агрессивных действиях (психологический аспект). М., 2001.
8. Симоненкова М.Б. Некоторые механизмы нарушения критичности у психопатических личностей. Автореф.дис.канд.психолог, наук. – Л., 1986.
9. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996; М.: Эксмо, 2007.
юстиции
Читайте далее:
