Вольф Мессинг родился в еврейской семье в городе Гура-Кальвария, расположенном в 25 км на юго-восток от Варшавы — на территории Российской империи. В юности участвовал в номерах иллюзионистов в польских бродячих цирках. Затем освоил «эстрадную телепатию» (т. н. «контакты через руку»). В интервью П. Орешкину Мессинг таким образом описывал свои выступления:
…Это не чтение мыслей, а, если так можно выразиться, «чтение мускулов»… Когда человек напряженно думает о чём-либо, клетки головного мозга передают импульсы всем мышцам организма. Их движения, незаметные простому глазу, мною легко воспринимаются. … Я часто выполняю мысленные задания без непосредственного контакта с индуктором. Здесь указателем мне может служить частота дыхания индуктора, биение его пульса, тембр голоса, характер походки и т. д. Аналогично объяснял методику Мессинга и член-корреспондент Академии медицинских наук СССР Д. А. Бирюков, руководитель медицинского института, в котором артист демонстрировал своё умение.
В 1939 году после начала Второй мировой войны бежал в Советский Союз, где начал выступать с «чтением мыслей», сначала в составе агитбригад, затем с индивидуальными концертами от Госконцерта. Выступал в качестве иллюзиониста в советском цирке. Во время Второй Мировой войны на средства артиста Мессинга были построены два истребителя (на одном из них Герой Советского Союза Константин Ковалёв сбил 4 вражеских самолёта).
Ассистентом в номерах Вольфа Мессинга до своей болезни и смерти была его жена — Аида Михайловна Мессинг-Рапопорт.
С 1961 по 1974 годы ассистентом Мессинга была В. И. Ивановская. 8 ноября 1974 года в 23 часа Вольф Мессинг скончался в больнице после продолжительной болезни. Смерть наступила от отёка лёгких после отказа почек. Похоронен на Востряковском кладбище в Москве.
Мессинг пришел в сознание в палате. И вдруг в его голове “появились” чьи-то слова: “Надо заявить в полицию и потом найти для мальчика приют”. Мессинг открыл глаза. На краю койки сидел мужчина в белом халате и прощупывал у мальчика пульс на руке. Это был профессор Абель, знаменитый в те годы невропатолог. Слабым голосом Вольф попросил:
– Пожалуйста, не зовите полицию и не отправляйте меня в приют.
Профессор с удивлением спросил:
– А разве я это говорил?
– Не знаю, – ответил Мессинг, – но ведь вы так подумали.
Так произошло открытие телепатических способностей Мессинга профессором-невропатологом Абелем. И 11-летний мальчик, выходец из маленького местечка Гора-Каливария, вблизи Варшавы, начал свою блестящую карьеру в… берлинском паноптикуме. В то время живые люди выставлялись напоказ в качестве экспонатов. Там были сиамские близнецы, женщина с длинной бородой, безрукий человек, который ловко тасовал ногами колоду карт, и чудо-мальчик, который 3 дня в неделю должен был лежать в хрустальном гробу, приводя себя в каталептическое состояние. Этим чудом-мальчиком и был Вольф Мессинг.
Через 6 месяцев, после успешных выступлений в Берлине, импресарио повез Вольфа в Европу, где тот, демонстрируя свой дар, встречался с Фрейдом и Эйнштейном, а затем в Индии – с Махатмой Ганди, и еще со многими видными людьми тех лет.
В 1939 году Вольф Мессинг бежал из захваченной немцами Польши. Он перешел границу СССР и был принят Сталиным, который, как ни странно, признал способности Мессинга. Приходится сожалеть, что самый пик творческого расцвета Вольфа Мессинга пришелся на период “культа личности”. Жил бы Вольф Григорьевич в другое время, при других обстоятельствах, – кто знает, к каким результатам и открытиям пришли бы с его помощью психологи. К сожалению, тяжелые времена не позволили Мессингу реализовать себя в полной мере, и его творчество, редчайший психологический феномен, свелось к развлекательным концертным программам.
Познакомилась я с Вольфом Григорьевичем до войны, случайно, когда мне, тогда совсем девочке, он вообщил, что скоро будет страшная война. Это было за несколько дней до 22 июня 1941 года. Всё, что мне пророчил Мессинг, сбылось.
Наша дружба крепла, и я стала замечать, что он и его супруга относятся ко мне, как к родному человеку. Однажды Вольф Григорьевич довел до моего сведения, что у его жены Аиды Михайловны обнаружена злокачественная опухоль молочной железы. Мессинг, вопреки обнадеживающим обещаниям лечащих врачей, абсолютно точно предсказал день и даже час ее смерти.
Поистине он обладал колдовским даром не только чтения мыслей в данную минуту, но и предвидения событий грядущих. Так Вольф Григорьевич предсказал день победы над фашизмом, предвидел гибель космонавтов Владимира Комарова и Юрия Гагарина и многие другие события. Все его предсказания неизменно сбывались.
Я работала в Институте сердечно-сосудистой хирургии Академии наук СССР им. Бакулева. Пишу я об этом потому, что в стенах института витал “дух Мессинга”. Незримо он был причастен к правильной постановке диагнозов и к исходу заболеваний нескольких высокопоставленных пациентов.
Придя однажды на работу, узнаю, что ночью в институт поступил тяжелобольной, ради которого на консилиум собрались все медицинские светила. У главного подъезда стояли черные лимузины, сопровождавшие карету “скорой помощи”, на которой прибыл наш пациент. Им оказался генерал-полковник Жуковский, командующий военно-воздушными силами Белорусского военного округа, давний приятель Мессинга. У него констатировали обширный инфаркт с образовавшимися отверстиями в сердечной перегородке. Излечение подобного недуга оперативным путем еще ни разу до этого не было осуществлено.
Оперировать такого важного больного имел право только сам директор института, профессор Бураковский. Он выразил опасение, что операция лишь ускорит конец. Но и ничего не предпринимать – роковая потеря времени. Только после приказа “сверху” Бураковский мог принять окончательное решение.
Позвонил Мессинг:
– Тайбеле (так звал меня только Мессинг), – передай своему шефу, пусть немедленно приступает к операции. Это мой друг, и я советую не терять времени, ни секунды!
Я рассказываю о колебаниях Бураковского, но Мессинг перебивает меня:
– Все закончится благополучно, заживет, как на собаке. А твой шеф будет представлен к награде. Так ему и скажи.
Не видя иного решения, Бураковский согласился на операцию, рассчитывая только на чудо.
Прошли первые критические дни, и вот уже Жуковского переводят в клинику им. Бурденко на долечивание – опасность миновала. А Бураковскому присвоили звание члена-корреспондента Академии медицинских наук СССР и вручили орден за удачно проведенную операцию.
Когда я позже спросила Вольфа Григорьевича, шел ли он на риск с генералом Жуковским, советуя немедленную операцию, то Мессинг ответил:
– Я об этом даже не думал. Просто в сознании возникла цепочка: “операция-Жуковский-жизнь…” и все.
Хочу рассказать еще об одном из многочисленных случаев предвидения событий Мессингом.
У здания Центрального дома медицинских работников бушевало людское море. Усиленные наряды милиции еле сдерживали людей, которым не досталось билета на юбилейный вечер Вольфа Мессинга. Вольфу Григорьевичу уже исполнилось 67 лет, но вечер проходил под знаком празднования его 65-летия. Накануне юбилея мы виделись. Я отметила его неважное самочувствие. Но отменить вечер нельзя – слишком был велик интерес к нему. Мессинг не сомневался, что его недомогание – вспышка хронического аппендицита. Я предложила встретиться с профессором, опытным хирургом. Вольф Григорьевич категорически отказался, сказав, что просто не имеет права подвести столько людей.
На следующий после юбилейного вечера день мне сообщили, что “скорая” увезла Вольфа Григорьевича в крайне тяжелом состоянии в клинику им. Боткина и ему предстоит срочная операция: нагноившийся аппендикс прорвался, вызвав разлитой перитонит.
В больнице Мессинг меня встретил слабой улыбкой, а когда я склонилась и поцеловала его в лоб, то поняла, с каким трудом ему эта улыбка дается: жар был не менее 40 градусов. Держался он молодцом, ни на что не жаловался, только дышал тяжело и прерывисто. В его палате лежал также молодой парень богатырского сложения. Казалось, он попал сюда по недоразумению. Мессинг перехватил мой взгляд на здоровяка, поманил к себе пальцем и тихонько прошептал на ухо:
– Тайбеле, врачи видно считают, что я спекся, готов… Нет! Видишь этого здоровяка? Жалко парня – умрет… А мне еще нельзя. Меня еще ждут дельфины.
У Вольфа Григорьевича была мечта. В середине 50-х годов в научно-популярных журналах стали появляться публикации о дельфинах. Причем преобладали не статьи развлекательного характера, а серьезные попытки привлечь внимание ученых к этим удивительным животным. Вольф Григорьевич живо заинтересовался “дельфиньей” тематикой и просил меня делать вырезки из газет и журналов о любых экспериментах, проводящихся в лабораториях, о каждом случае встречи человека с дельфином в открытом море. Кроме того, нами были просмотрены десятки произведений мировой литературы, где хотя бы вскользь упоминалось о них. Толчком к замыслу Мессинга послужили довольно частые сообщения о спасении дельфинами тонущих обессиленных или раненых людей. Каким образом дельфины понимают, что плывущий даже сравнительно близко от берега человек ранен или обессилен? Почему он уверенно уводит тонущего от опасности? Можно предположить, что дельфин “перехватывает” импульсы страха, улавливает чувство смертельной опасности, обуревающее человека в данную минуту.
В чем Мессинг видел смысл этой работы, которую он хотел проводить в дельфинарии на черноморском побережье Грузии? Какие возможности свои и дельфинов хотел проверить?
Полный ответ теперь уже никто дать не может. Не будут иметь значения для науки и мои сведения, так как идею свою Мессинг не опробовал экспериментально, хотя желание у него было огромное. Его идея заключалась в том, чтобы, общаясь несколько недель с одной и той же особью, пытаться давать приказания дельфину только телепатически, не отрабатывая с животными никаких опытов, основанных на запоминании команд при помощи условных рефлексов. К сожалению, свалившиеся в последние годы недуги помешали планомерной подготовке к фантастическому опыту.
Во второй мой визит к Мессингу молодого крепыша в палате уже не было – он умер… А Вольф Григорьевич, окруженный вниманием и заботой, быстро поправился, и через пару недель его выписали из клиники. Но прогрессировала болезнь ног. И каждую весну он ложился в клинику своего друга профессора Вишневского и проводил лечение. Ему запретили курить, но Вольф Григорьевич не слушал запрета, и болезнь все больше и больше прогрессировала.
В конце октября 1974 года утром раздался звонок. Мне позвонила врач из нашего института и сказала:
– Ваш друг Мессинг находится у нас… Ему плохо, и ему предстоит тяжелая операция по замене подвздошных и бедренных артерий.
Позже его ведущая, Валентина Иосифовна, поведала мне весьма прискорбную подробность. Когда она под руку провожала Вольфа Григорьевича к машине, чтобы ехать в клинику, он остановился на полпути, печально оглянулся на свой дом и с надрывом сказал:
– Я больше его… не увижу.
На сей раз он вел себя в больнице нервозно, без свойственной ему покорности судьбе. Что это? Тяжкое предчувствие? Возможно, его опечалило и то, что никто не взял на себя труда в высших инстанциях похлопотать по его просьбе – вызвать из Соединенных Штатов врачебную бригаду известного во всем мире доктора Майкла Дебеки, которая в 1972 году в нашем институте успешно оперировала по такому же поводу президента Академии наук СССР М.Келдыша. Статистика среди больных, прооперированных доктором Дебеки, такова: в 93 случаях из 100 – благополучный исход. Но просьба Мессинга не была удовлетворена. Но ведь, в отличие от Келдыша, Мессинг соглашался оплатить все расходы сам…
Оперировал его профессор Анатолий Владимирович Покровский, истинный виртуоз и чародей. Операция прошла блестяще.
В послеоперационный период у Вольфа Григорьевича развился аталектаз легкого, или, выражаясь общепринятым языком, спадение легочной ткани. Врачи, однако, надеялись вывести его из этого состояния. Но на другой день отказали почки. В таком напряжении и тревоге прошло несколько дней.
9 ноября позвонил мне заведующий отделением и сообщил, что 8 ноября в 23 часа скончался Вольф Мессинг.
При вскрытии мозг Мессинга нашли без очевидных отклонений, и вес оказался стандартным, словом, все как у людей. И опять возникает мысль – как мы мало знаем о возможностях человека. Никакие чудеса природы не могут сравниться с тем, на что способен человеческий мозг. Но удивительно, что сам мозг, порождая чудесное, остается все еще тайной, областью неведомой и таинственной.
Министерство культуры СССР дало распоряжение поместить гроб с телом покойного для прощания в Центральный дом работников искусств…
Подошло время отправляться в путь дальний и последний. По закону бывшего Советского Союза каждая могила регистрировалась за близким родственником или доверенным лицом умершего. За этим же человеком оставалось право выбора места захоронения и решения всех вопросов, связанных с похоронным обрядом. У Вольфа Григорьевича никогда не было детей, всех родных его истребил Гитлер, и эту честь отдали мне, как близкому другу Мессинга в течение 30 лет. Я высказала пожелание, чтобы Вольф Григорьевич был похоронен рядом с его супругой Аидой Михайловной.
