КЛИЕНТОЦЕНТРИРОВАННЫЙ / ЧЕЛОВЕКОЦЕНТРИРОВАННЫЙ ПОДХОД В ПСИХОТЕРАПИИ-продолжение

 Значимые моменты интервью
 
В этом интервью присутствуют многие моменты, характерные и для человекоцентрированного подхода к психотерапии, и для любого помогающего взаимоотношения. Я упомяну некоторые из них.
1. Безоценочное принятие мной каждого чувства, каждой мысли, каждого смысла, каждого изменения направленности, которые Джен обнаруживает в своем опыте. Я убежден, что это принятие является полным лишь с одним исключением, которое полезно отметить. Я проявляю подлинное принятие ее желания быть зависимой, полагаться на меня как на авторитетного человека, который ответит на все вопросы. Обратите внимание на то, что я принимаю ее желание быть зависимой. Это не означает, что я буду вести себя так, чтобы соответствовать ее ожиданиям. Я могу с большей легкостью принять ее чувства зависимости, потому что знаю свою позицию, знаю, что не буду ее авторитетной фигурой, даже если и воспринимаюсь в качестве таковой.
Но в одном пункте мое принятие не является полным. Вот смысл того, что она говорит, отвечая мне: «Я расскажу больше, чтобы помочь вам в решении вашей задачи», но вместо того, чтобы полностью принять ее восприятие нашего взаимоотношения, я делаю две тщетные попытки изменить ее восприятие. Я реагирую на ее слова: «То, что мы делаем, мы делаем, чтобы помочь вам, а не мне». Она игнорирует это без какого-либо ущерба для процесса.
2. Глубокое понимание чувств и личностных смыслов, обнаруживаемых Джен в своем опыте, требует от меня всей сензитивности, на которую я способен. Я достаточно успешен в проникновении в ее внутренний мир, так что у нее растет ощущение все большей безопасности в отношении со мной и способности выражать все, что приходит ей в голову.
Эта сензитивная эмпатия настолько глубока, что в один из моментов моя интуиция непостижимым образом принимает на себя ведение дел и оказывается в контакте с очень важной частью ее самой, с частью, контакт с которой у нее утрачен. В этой точке мы находимся, возможно, в совместном и взаимозависимом измененном состоянии сознания.
3. Дружеское общение в ходе поиска Джен самой себя. Как психотерапевт, я не хочу вести клиента, поскольку она лучше меня знает путь к источникам своей боли. (Конечно, это бессознательное знание, но оно тем не менее существует.) Я не хочу отставать в своем понимании, потому что тогда исследование может стать слишком пугающим для нее. Все, что я хочу, — это быть на ее стороне, иногда отставая на один шаг, иногда, если я могу яснее видеть путь, по которому мы идем, забегая на шаг вперед и предпринимая бросок вперед лишь в том случае, если мной руководит интуиция.
4. Доверие к «мудрости организма», ведущей нас к ядру проблем Джен. В ходе интервью я полагаюсь на то, что Джен выйдет на области, которые релевантны ее дистрессу. Моя проницательность как клинициста никогда не позволила бы мне угадать, что смерть ее матери или ее любовь к искусству, или роль, которую она играла на сцене много лет назад, могут иметь какое-то отношение к ее освобождению от страхов. Однако, испытывая доверие, ее организм, ее неосознаваемый разум — называйте это как угодно — может пройти по пути, ведущему в направлении решающих пунктов.
Таким образом, как психотерапевт я хочу дать возможность моей клиентке двигаться к центру ее конфликтов по ее собственному пути и с ее собственной скоростью.
5. Помощь клиентке в том, чтобы она полно ощутила свои чувства. Лучшим примером этого является то, что Джен позволяет себе достаточно полно испытать безнадежность своей пойманности. Как только подобное неприятное ощущение оказывается прочувствованным во всей своей глубине и во всем объеме, оно может начать изменяться. Это важная часть движения в процессе изменения.
Совсем неважно то, что Джен с полной убежденностью говорит: «Вы действительно попали в самую десятку», ясно одно: она ощущает нечто, что определенно помогает ей, хотя и не может выразить его словами. Последнее не имеет значения. То, что действительно важно, — так это само ощущение, и психотерапевту вовсе не нужно знать точно, что представляет собой это нечто (хотя в данном случае клиентка рассказала мне об этом на следующий день).
Указание на все эти моменты, возможно, прояснит то обстоятельство, что человекоцентрированный подход в психотерапии приводит к весьма неуловимому, зачастую запутанному процессу, обладающему своим собственным органичным течением. Чтобы сделать этот процесс возможным, психотерапевту крайне важно быть полностью присутствующим в качестве понимающего и проявляющего заботу человека, однако наиболее решающие события происходят в чувствах и ощущениях клиента.
 
Результат для Джен
 
Непосредственно после беседы, описывая свой опыт участникам семинара, Джен сказала: «Для себя, как это ни странно, несмотря на свое волнение, я нахожу его очень интересным. Я нуждалась в помощи, и я думаю, что нашла ответ — благодаря доктору Карлу». Это можно рассматривать просто как вежливость, если бы не наш последующий разговор.
На следующее утро Джен сказала мне, что обмен относительно «озорной маленькой девочки» послужил толчком для самоисследования. Она поняла, что утраченной оказалась не только озорная маленькая девочка, но и некоторые другие части ее Я также исчезли на протяжении последних 18 месяцев. «Я понимаю, что для того, чтобы встретить жизнь в качестве целостного человека, мне нужно найти эти утраченные части самой себя». Она сказала, что для нее интервью стало «потрясшим душу опытом». Процесс, начавшийся в ходе интервью, видимо, продолжается в ней.