Транскультурный подход в психотерапии.

Замечания по поводу понятия «транскультурная психотерапия». Введенное Виттковером понятие «транскультурная психиатрия» является общепринятым и получило широкое распространение как в публикациях, так и в деятельности профессиональных организаций, например, создание секции транскультурной психиатрии во Всемирной Психиатрической Ассоциации. По Виттковеру транскультурная психиатрия представляет собой раздел социальной психиатрии, который занимается культурными аспектами возникновения, частотности, форм и лечения психических расстройств в различных культурах. Приставка «транс» (лат.: через, после, исходя из, с того времени как) означает культурно-обусловленную точку зрения, хотя прежде всего важно понять пациента и его картину заболевания, исходя из собственной культуры. В английском языке используется в основном понятие «кросскультурный» (cross-cultural), по-видимому, под этими терминами подразумевается одно и то же. В связи с этим обсуждались также такие понятия, как «этнопсихиатрия», «культурная психиатрия», «культурно-обусловленная» или «культурно-ориентированная психиатрия» и «антропологическая психиатрия».
Н. Пезешкианом и некоторыми другими применено и распространено понятие «транскультурной психотерапии». Оно еще только внедряется в качестве субспециальности и пока не представляет собой самостоятельный предмет, по крайней мере в немецкоязычных странах. Используемые понятия в сущности описывают одно и то же: наблюдение, признание, осознание и применение значения и влияния культурных факторов в широком смысле слова на пациента, психотерапевта и психотерапевтические отношения. Возможно, это лишь переходное понятие, до тех пор пока психотерапевтический аспект культурных факторов не будет учтен и представлен в каждой форме психотерапии. Транскультурная психотерапия должна рассматриваться в этом смысле как всеобъемлющее понятие, а не только как сравнение между различными культурными традициями. Следовало бы уточнить само понятие «культура». Речь о транскультурной или культурно-ориентированной психотерапии может иметь смысл только тогда, когда оговаривается, что следует понимать под словом «культура». Понятие культуры само по себе является культурно-обусловленным. Пфайффер под культурой понимает совокупность передающихся из поколения в поколение опыта, представлений, ценностей, а также общественные порядки и способы поведения. Речь идет о категориях и правилах, при помощи которых люди интерпретируют свой мир и каким образом направляют свою деятельность. Клейнманн отмечает, что культура состоит из локальных миров ежедневного опыта. Культура может быть понята из ежедневных примеров повседневных поступков. Автор применяет всеобъемлющее понятие культуры, которое, наряду с культурными аспектами, учитывает также этнические, национальные и расовые факторы.
Ниже излагаются (Пезешкиан X., 1998) такие основные понятия, как «пациент», «психотерапевт» и «особенности психотерапии» в транскультурном сравнении (глазами иностранного специалиста в течение многих лет интегрированного в теорию и практику российской и западной психотерапии).
Пациент в России. Следующие характеристики типичного российского пациента основаны на опыте клинической работы в амбулаторной и стационарной практике и результатах статистического исследования.
1. Работая с российским пациентом, необходимо учитывать его широко распространенное принятие того, что жизнь трудна, и требуется огромное, с западной точки зрения почти бескрайнее, терпение при многочисленных повседневных проблемах. Это распространенное по всему миру убеждение о судьбе (или предопределении — сейчас часто говорят о карме), которой не стоит сопротивляться. Судьба также может измениться и к лучшему. «Все будет хорошо», это широко распространенный подход к жизни, который подает надежду, нужно только достаточно терпеливо подождать.
Транскультурное сравнение. Когда американский психиатр Скотт Пек опубликовал в 1978 г. свою книгу «Нехоженая тропа» («The road Less Travelled»), она стала национальным бестселлером, вышедшим общим тиражом 5 млн экземпляров. Первая фраза книги воспринималась как новая идеология: «Жизнь трудна» («Life is difficult»). И далее следовало: «Ведь если один раз принять это, то ничего не стоит тот факт, что жизнь трудна». Широко распространенная на Западе жизненная установка, что жизнь должна быть без проблем, является важной темой в работе с западными пациентами и требуется иногда много сеансов, чтобы пациент оказался готов хотя бы в целом принять проблемы как составную часть жизни. В связи с этим Н. Пезешкиан говорит о том, что «не тот здоров, у кого нет проблем, а тот, кто умеет преодолевать возникающие трудности».
2. Пациент быстро подхватывает отводящуюся ему пассивную роль и переносит ответственность за лечение на врача, а тот ее благодарно принимает. Собственной инициативы практически не существует. Психотерапевт ведет пациента. Темы обсуждений на сеансах должны задаваться психотерапевтом, а сеансы часто проходят в директивном стиле. Пациент почти не пишет домашних заданий и редко «доделывает» их.
Транскультурное сравнение. Особенно американские пациенты часто начитанны в психологических вопросах (или, по крайней мере, стараются выглядеть начитанными) и часто берут на себя активную роль пациента. Психотерапевт нередко должен ясно указывать пациенту на границы, если последний не старается их придерживаться. Пациент часто приходит на сеансы со своими темами, которые он хотел бы обсудить. Психотерапевт скорее является сопровождающим или партнером для пациента. Пациент нередко ведет дневник, просит задания, которые хотел бы выполнить дома, пишет заданное и приносит на следующий сеанс.
3. Ожидание быстрого (чудесного) исцеления, лучше всего за один сеанс. Пациент хотел бы чувствовать себя лучше после каждого сеанса, и это является важным критерием оценки компетентности и способностей врача. Психотерапевт должен конкурировать в этом со всякого рода целителями, обещающими моментальное излечение. Лечение длительностью в 5 сеансов кажется уже достаточно долгим.
Транскультурное сравнение. В Германии пациент нередко должен несколько месяцев или даже целый год ждать очереди на амбулаторный прием у психотерапевта (список ожидания). Часто пациенты сами считают, что им необходимо многолетнее лечение, чувствуют себя обиженными и непонятыми, когда психотерапевт предлагает им краткосрочную психотерапию («Вы считаете мою проблему столь незначительной, раз собираетесь так быстро разрешить ее?»).
4. Предшествующее знание о сущности психотерапии, ее эффективности и лежащих в основе техниках очень ограничены. «Психотерапевтической культуры» в России мало, есть небольшое количество книг о самопомощи. Проблемы обсуждаются с подругами, друзьями и родственниками по телефону или на работе («Почему я должен пойти к чужому человеку, который вовсе меня не знает, рассказывать ему о моих проблемах, да еще и платить за это деньги?»).
Транскультурное сравнение. Многие пациенты на Западе хорошо осведомлены и приходят к врачу с определенными ожиданиями. Например, американские пациенты достаточно часто приходят на прием с прямой просьбой прописать им конкретное лекарство, они прочитали о его эффективности в различных книгах и даже пытаются давить на психотерапевта («Что, Вы не знаете об этом лекарстве?»). В Западной Европе посещение психиатра стало почти социальной стигмой, но социальное признание врачей в последние годы отчетливо изменилось.
5. Взгляды на возникновение, причины и лечение психических заболеваний. В каждой культуре существуют социально принимаемые заболевания. Депрессия в России скорее считается настроением, нежели заболеванием, и человеку чаще советуют взять себя в руки. Генетическим причинам придается очень большое значение. В то же время психотерапевт вынужден противостоять убеждению многих пациентов в том, что заболевания и нарушения могут иметь магические или предопределенные причины. Господствует органически-биологическая ориентация в отношении развития нарушений («У него с рождения был непростой характер», «Роды были тяжелыми»).
Транскультурное сравнение. В США совершенно естественно говорить о посещении психиатра, о работе над собой под его руководством. Пациента поддерживают в намерении посещать психотерапевта и в случае необходимости принимать лекарства. Можно наблюдать, как часто возникают разногласия в результате того, что, например, «повышенная температура» для российских коллег является поводом не идти на работу, что приводит к полному непониманию западных сотрудников, а с другой стороны «депрессия» для иностранца является поводом пойти к врачу, тогда как российские сослуживцы убеждены, что сейчас плохо всем и в депрессивном настроении нет ничего необычного («Кому сейчас хорошо?»).
6. Открытость, интерес и готовность к новым подходам. Почти всегда можно наблюдать готовность экспериментировать в том, что касается новых подходов и возможностей психотерапии, даже если последние не получили научного подтверждения. Если что-либо доступно объяснить, пациент будет готов это принять («Кто лечит, тот и прав»).
Транскультурное сравнение. Пациенты хотят подробнейших сведений о «вмешательстве», аннотация о лекарствах всегда прочитывается самым тщательным образом, непременно выясняется вопрос о научной проверке применяемого метода; вследствие неминуемого судебного разбирательства при врачебной ошибке врач находится почти в перманентном напряжении.
7. Вера в сверхъестественное, в предопределение и духовные силы (магически-мистическое мышление). Убеждение в возможности быть заколдованным или заговоренным достаточно широко распространено. Собственные болезни приводятся в прямую взаимосвязь с этими силами. Психотерапевт, который не верит в гороскопы, влияние родовой травмы, электромагнитного излучения, влияние звезд и приливов, реинкарнацию или сверхъестественные силы, в глазах пациента может утратить свою компетентность. Парапсихология социально признана, хотя официально лишь немногие психотерапевты причисляют себя к ней и прочим сверхъестественным силам и практикам.
Транскультурное сравнение. Полное отвержение такого рода мнений в западных кругах специалистов. Даже если втайне человек считает возможными магические причины заболеваний, он никогда не выскажет эти мысли в профессиональном кругу. Только эмпирически доказанные знания академической медицины могут учитываться в работе и являются социально признаваемыми. В последние годы в Германии, например, различные «психологические» институты стали предлагать за большие деньги подготовку по астрологической психологии, ароматерапии, психологии почерка, Таи Ши, Тантре, Дзен, графологии, танцу дервишей, йоге, медитации, психологии имени и т. д., что доказывает растущий интерес к альтернативным направлениям.
8. Роль семьи. Так как каждый живет в семье или в течение всей жизни «опекается» ею, личные проблемы тесно связаны с проблемами коллектива (здесь: семьи). Создание семьи (свадьба, дети) является целью почти всей молодежи и практически не оспаривается. Это социально ожидаемый шаг в планировании жизни, несмотря на увеличивающиеся проблемы, вроде разводов, насилия и неудовлетворенности.
Транскультурное сравнение. Институт семьи поставлен под вопрос, созданы новые так называемые альтернативные жизненные сообщества (например, контрацепция партнеров на период жизни, гомосексуальные браки, банки спермы и пр.). В Германии 34 % всех домашних хозяйств ведутся одним человеком, в крупных городах их число составляет более половины. В то время как в 1900 г. примерно 44 % всех немецких домов включали 5 или более человек, в 1992 г. их было лишь 5 %.
9. Существование транскультурного сознания. В многонациональной России каждый пациент имеет друзей, знакомых, коллег и родственников из других культур, с которыми ежедневно общается. Это приводит к относительной открытости по отношению к другим концепциям и делает относительными собственные.
Транскультурное сравнение. Многие пациенты стоят на монокультурной точке зрения, мало общаются с иностранцами и не имеют почти никаких возможностей подвергнуть сомнению свои убеждения. Это изменяется вследствие притока иностранцев и превращения общества в многонациональное.
10. Реализация и признание духовных потребностей. Даже так называемые атеисты верят в существование души, говорят о духовном вакууме и духовных потребностях. Духовные элементы являются составной частью психотерапии.
Транскультурное сравнение. Согласно исследованию Американской Психиатрической Ассоциации, психиатры реже верят в Бога, чем в среднем население США. Со времени религиозной критики Фрейда религия и духовность отмежевались от психотерапии, и психоанализ стал зачастую социально более приемлемой заместительной религией. При психотерапевтическом образовании учат, что собственные религиозные убеждения не должны переноситься на пациентов и не являются составной частью подготовки. В последние годы благодаря New-Age-движению и альтернативным психотерапевтическим направлениям духовные элементы стали занимать больше места в (западной) психотерапии.
11. Вопросы гарантии успеха психотерапии возникают уже на первом сеансе (часто с этим связана оплата). За неудачу психотерапии считается ответственным преимущественно психотерапевт.
Транскультурное сравнение. Н. Пезешкиан пишет, что «во многих восточных культурах врачу платят до тех пор, пока пациент здоров». Каждый психотерапевт поостережется предоставлять гарантии, хотя бы из страха дальнейшей юридической ответственности, а пациент поощряется в принятии на себя активной роли в процессе лечения. В «сомнительных случаях» в провале психотерапии виновен пациент вследствие своего сильного сопротивления.
12. Доверие к врачу и его способностям («Вы врач, скажите мне, что я должен делать»). Но это доверие еще относительное, поскольку было поколеблено богатым негативным опытом. Психотерапевту с авторитетом — не обязательно профессиональным, а просто благодаря его харизме — чаще верят, по крайней мере сначала, бессознательно, если возникают положительные отношения и имеется одинаковый взгляд на причины болезни.
Транскультурное сравнение. Благодаря влиянию средств массовой информации (объявление в одном немецком журнале: «Если вы не довольны своим врачем, найдите другого»), дискуссий о доходах («врачи зарабатывают много денег»), возрастающему влиянию денег и бизнеса в медицине, росту судебных процессов (профессиональные ошибки), влиянию больничных касс и контролю гражданских организаций отношения врач — пациент больше не являются простыми и представляют собой нечто большее, чем психотерапевтические отношения. Они строятся на основе совместного (лечебного) контракта (иногда действительно подписываемого), в котором обе стороны выступают в качестве равноправных партнеров и несут определенную ответственность.
13. Советский опыт. Согласно Лауринайтису, типичного советского пациента и психотерапевтические отношения можно описать следующими семью критериями: а) базальная тревога и страх взять на себя всю полноту ответственности и принять решение; б) отсутствие интереса к окончательному результату собственной деятельности при одновременных опасениях взять на себя ответственность за независимый шаг; в) глубокое расщепление между открыто выражаемыми ценностями общества и индивидуума («говорить одно, думать другое, делать третье»); г) глубокое недоверие к средствам массовой информации и возможной манипуляции посредством психологических механизмов; д) привычная высокая степень контроля во всех жизненных сферах, осуществляемая государственными органами и их представителями, которыми могут быть даже друзья и родственники; е) как результат этой системы все члены общества находились под высоким давлением витального страха, одним из путей борьбы с которым был алкоголизм; ж) случаи злоупотребления психиатрией государственными органами и отсюда недоверие к любой психиатрии.
Транскультурное сравнение. Согласно американскому психологу Сатир существуют следующие предпосылки, чтобы избежать изменения личности при психотерапии:
1. Видеть и слышать, что здесь происходит, вместо того, что должно быть или будет.
2. Говорить, что чувствуешь и думаешь, вместо того, что должен.
3. Чувствовать, что чувствуешь, вместо того, что должен.
4. Спрашивать и просить, что хочешь, вместо ожидания разрешения.
5. Рисковать, пробуя новые возможности, вместо того, чтобы выбирать «проверенные» пути и никогда «не ушибаться».