Воспаление, воспалительный процесс в организме – это соматическое событие, которое случается в жизни всякого человека и не один раз. У кого-либо пореже, у кого-либо почаще, но совершенно избежать его не удается никому. В данной статье я желаю поведать о психосоматике воспалений, как о внутриличностном и соц явлении.
Обратимся к определению:
«Воспаление — это полный, местный и общий патологический процесс, возникающий в ответ на повреждение либо действие патогенного раздражителя и проявляющийся в реакциях, направленных на устранение товаров, а если может быть, то и агентов повреждения и приводящий к наибольшему восстановлению в зоне повреждения.»
Если перевести это на российский язык, получится последующее. Что-то наносит повреждение нашему телу, разрывает ткань. Это быть может механическое повреждение, хим, тепловое, зараза. На данный момент это не принципиально. Принципиальна сама травма, образование раны – дыры, пустоты. Нарушается целостность, связность тела. Пространство разрыва начинает нарывать и гноиться, в окружающих тканях возникает жар, боль, ткани багровеют и отекают. Покоробленный орган либо весь организм не может нормально работать, сбоит либо «ломается». Но проходит время и тело начинает штопать самое себя, покоробленные участки заполняются соединительной тканью, раны заживают.
Таковым образом, мы говорим о воспалении не только лишь как о заболевания, да и как о защитно-приспособительном процессе. О методе организма управляться с неминуемыми повреждениями, выдерживать удары, биться с злостью среды. Но если иммунитет слаб, если повреждения случаются нередко, а раны не успевают заживать – воспаление может стать приобретенным. А хроническое воспаление, в свою очередь, может перейти в аутоиммунное. Когда наружные агрессоры организму уже не необходимы, он удачно повреждает себя сам, его разные части разрушают друг дружку.
Одним из важных кризисов в жизни человека является выход с шизо-параноидной на депрессивную позицию. Это, в теории Мелани Кляйн, есть преодоление расщепления амбивалентно инвестированного объекта, признание его целостности и с тем принятие своей вины по отношению к нему.
Психика новорожденного малыша, малыша очень слаба и бедна, для того чтоб перерабатывать полностью сложные объекты в сложной действительности. До этого всего он не совладевает с восприятием большой Матери, которая заполняет весь его мир. И ребенок разбирает маму на запчасти – грудь, глаз, рука… и контактирует с каждой порцией мамы по отдельности. Он живет в мире парциальных объектов. И любой из их поочередно разделяет на две части – неплохую и нехорошую. Не плохая удовлетворяет его потребности, приносит наслаждение и сохранность. Нехорошая фрустрирует, причиняет боль и ужас. Небольшой человек вырастает и равномерно «собирает» мама в целого человека, но разделение на «неплохую» и «нехорошую» сохраняется довольно длительно.
В этом периоде ребенок фантазийно присваивает для себя все не плохое, что есть в внешнем мире, все, что ему нужно для выживания – к примеру, материнскую грудь, а все «нехорошее» – боль, тревогу, голод – проецирует вовне. «Не плохая» мать становится частью малыша, а «нехорошая» преобразуется в бесжалостного преследователя. Малыш терпеть не может и желает убить преследователя, которые представляется ему средоточием всего зла на земле. Отбиваясь, отталкиваясь от этого зла, человечий детеныш ощущает себя неплохим. Шизопараноидные качели – это метод управляться с влечением к погибели (так именуемым «негативом»), которым малыш переполнен.
В этом периоде жизни у малыша уже есть Суперэго, но оно архаичное, фактически звериное, беспощадное, близкое к инстинктам выживания в тропических зарослях. Это каратель, угрожающий жизни за хоть какое несовершенство либо утрату внимательности. Обязывающий находить преследователя в окружающей действительности. Расщеплять мама на нехорошую и неплохую. И непереносить нехорошую мама, убивая ее в собственном воображении.
Выход на депрессивную позицию в системе представлений г-жи Кляйн значит состояние, к которому приходит ребенок (либо пациент в анализе), поняв, что как его любовь, так и его ненависть ориентированы на один и этот же объект – мама; он соображает свою амбивалентность и озабочен тем, чтоб защитить мама от собственной ненависти и выполнить репарацию за тот вред, который он, как считает, нанес ей собственной ненавистью.
Выходя на депрессивную позицию, мы понимаем, что любим тех же, кого не можем терпеть… разрушаем тех же, кого бережем. Что и мы, и мир неидеальны, а близость и небезопасна, и нужна. Нам приходится иметь дело с своей деструктивностью. Для того, чтоб управляться со всем сиим нужна способность испытывать чувство вины и, как следствие, тужить. В присутствии бесжалостного Суперэго это нереально. Для преодоления параноидно-шизоидной позиции Суперэго необходимо очеловечить, оснастить способностью к милосердию. Разотождествить вину и опасность смерти. Мы можем дозволить для себя ощущать вину, лишь если она перестает означать незамедлительную погибель. А почувствовав, обретаем способность к репарации.
Репарация Процесс (защитный механизм) уменьшения вины при помощи деяния, предназначенного восполнить воображаемый вред, который, типо, был нанесен амбивалентно инвестированному объекту; процесс воссоздания внутреннего объекта, который в фантазии был разрушен.
Итак, выходя на депрессивную позицию, мы обретаем способность терять и ошибаться. Это открывает дорогу развитию и построению объектных отношений. Если позицию удается пройти, признав утраты нужной частью действительности, и присвоив для себя опыт проживания горя – мы называем депрессивную позицию установленной. Но случается так, что мы застреваем на этом шаге развития, нам не хватает принятия. Тогда и мы становимся депрессивными людьми и живем под неизменной опасностью «соскользнуть» назад на параноидно-шизоидную позицию.
Считается, что этот кризис играет существенную роль в развитии всякого малыша, независимо от свойства материнской заботы, а выход из кризиса описывает все его предстоящее развитие.
Психосоматика – это ситуация, в какой внутрипсихический процесс заменяется соматическим. Психика оказывается очень слабенькой, либо неспособной к проживанию определенной задачка, либо ситуация кажется угрожающей нашей целостности либо самоуважению – по некий из этих обстоятельств процесс приобретения нужного, до этого всего для развития, опыта приходится производить телом.
Так опыт стыда можно получать за счет подъёма температуры тела – когда лицо багровеет и пылает. Рыдать можно гноем и слизью… а воспаленная рана на теле может поменять рану души. Понижение иммунитета, подверженность инфекциям могут быть телесной репрезентацией влечения к погибели. И воспаление дозволяет спроецировать на него как параноидные волнения, так и само горевание.
Воспалительный процесс быть может соматическим вариантом выхода на депрессивную позицию. Когда распадающиеся края раны представляют собой расщепление, боль и жар воспаления олицетворяют страдание от понимания своей амбивалентности, а заживление дозволяет пережить опыт репарации. Если рана заживает, появляется шрам и мы живем далее, с навыком горя и вины, принимаем этот опыт как нужную и неминуемую часть жизни – депрессивная позиция установлена. Если же этот путь не удается пройти до конца, если жизнь с рубцами и шрамами представляется нестерпимой, если желание отменить воспаление не дает телу его залечить – воспаление становится приобретенным. И ненависть к для себя за неспособность выполнить всемогущественную отмену может перевоплотить хроническое воспаление в аутоиммунное.
Психоаналитическая теория огромных и малых соц групп говорит, что внутриличностные процессы подобны соц. И, судя по всему, воспалительный процесс в теле общества, народа – это война. Нарастающее напряжение, неспособность к гореванию, непринятие вины за конфликты прошедшего – могут сбрасывать люд в расщепление, тогда и начинается поиск неприятеля, на которого можно спроецировать внутреннего преследователя, «нехорошую мама», виновницу всех твоих недостатков. Еще расщепленному народу нужен теран, ведь на параноидно-шизоидной позиции Суперэго беспощадно и сверхавторитарно. Депрессивную позицию личности можно сопоставить с демократической системой в обществе – и выход на нее еще необходимо отыскать.
Я верю, что здоровье тела и здоровье общества начинается снутри личности всякого из нас. И путь к нему лежит через принятие каждым из нас двойственности происходящего, признание вины перед амбивалентно инвестированным объектом, через отказ о фантазии о всемогуществе и принятие неизбежности утрат. Через принятие ответственности как за свое тело, так и за собственный люд. И через отказ от демонизации диктатуры… И осознание того, что воспаление может стать аутоиммунным.
Источник
Читайте далее:
