21 февраля 2015 г. в Москве участники шествия, организованного публичным движением «Антимайдан», несли полосатый черно-оранжевый транспарант с надписью «МЫ НЕ майДАУНЫ!» Слово «даун» в этом случае было употреблено для оскорбления политических оппонентов. Это, наверняка, примерный пример лексической стигматизации, при которой мед термин низводится до уровня бранного слова.
Любопытно, что история лексической стигматизации синдрома Дауна в британском и российском языках смотрится по-разному. В английском мире к современному обозначению этого мед состояния – «синдром Дауна» – привыкли только в конце ХХ в., осваивая его как неоскорбительный, нейтральный аналог начального термина «монголизм».
В российском языке слово «монголизм» в этом значении тоже когда-то было (в Большенный мед энциклопедии 1931 г. можно повстречать слова «монголоиды» и «монголики»), но, судя по всему, подмена расистского термина на термин «болезнь Дауна» произошла резвее, чем в английской литературе. 1-ая российская монография о этом состоянии так и называлась – «Болезнь Дауна. Клинические и цитогенетические исследования» (под ред. Давиденковой Е.Ф., Л.: Медицина, 1966). Зато в российском словоупотреблении стигматизирующий колер получило слово «даун», о чем свидетельствует вышеприведенный пример. Так вышло, что украинский кризис 2013–2014 гг., а поточнее его обсуждение в русской блогосфере, обогатило фактическим материалом тему стигматизации синдрома Дауна. Когда русские комментаторы увидели, что цвета украинского флага – голубий и желтоватый – совпадают с цветами интернациональной кампании по информированию о синдроме Дауна, из фонтанов «остроумия» вырвалось большое количество каламбуров, обыгрывающих это совпадение.
В британском и российском языках унизительные ярлычки наклеивались в разной последовательности. В российском языке зарубежным заглавием заболевания стали кидаться как досадным прозвищем, а в британском первоначальное наименование ante factum было отягощено уничижительными расистскими коннотациями.
О этом стоит поведать подробнее.
Понятно, что первым, кто обрисовал синдром Дауна, был английский доктор Джон Лэнгдон Даун (1828–1896). В 1866 г. он опубликовал маленькую статью «Замечания о этнической систематизации кретинов» [1], в какой предлагал систематизировать пациентов с интеллектуальной отсталостью по их наружному виду. По его наблюдениям, одна группа таковых пациентов похожа на эфиопов («белоснежные негры», как выражается Даун), иная – на малайцев, 3-я – на краснокожих. Для самой бессчетной группы пациентов с прирожденным полоумием типично сходство с монголами.
Дело не только лишь в физиогномическом сходстве. Проявление признаков остальных рас и этносов у англичан, по воззрению Дауна, свидетельствует о процессе вырождения. Даун – моногенист, он убежден в единстве населения земли и не согласен с теми, кто считает, что у каждой расы есть собственный первоисточник. Расы в его представлении, как и в представлении большинства ученых тех пор, это ступени в эволюции людского вида. То, что у белоснежных людей могут проявляться признаки монголоидов, т. е. расы, стоящей ниже белоснежных, обосновывает, что все расы относятся к одному виду {живых} созданий. В котором-то смысле это наименьший расизм, чем мысль о том, что различные расы имеют различные источники происхождения, из которой следует, что негры и монголоиды – это остальные существа, не являющиеся, строго говоря, людьми.
Для Дауна монголоидные черты лица – это признак того, что данный человек погрузился по эволюционной лестнице на ступень ниже. Расхожая во времена Дауна метафора приравнивала уровень развития белоснежной расы к состоянию взрослого человека, монголоидной расы – к состоянию малыша, а уровень негроидной расы – к состоянию зародыша. Поведенческие индивидуальности пациентов доктора Дауна гласили в пользу его этнической систематизации – в психоэмоциональном развитии «монголы» часто оставались на уровне малыша.
То, что в базу систематизации легла наружность, не обязано поражать. В XIX в. алиенисты были убеждены в том, что меж состоянием психики и наружным видом существует мощная корреляция. Еще в 1801 г. Пинель в «Медико-философском трактате» располагает портреты «маньяка» и «кретина» со сравнительными измерениями пропорций черепа. У маньяка с временными приступами безумия наиболее правильное соотношение тела и черепа по сопоставлению с кретином. Те же идеи были приняты и в криминологии.
Из 4 отмеченных Дауном типов в науке остался лишь тот, что он обрисовал более тщательно. «Монголизм» стал общеупотребительным мед термином. Правда, некое время в Британии с ним соперничало другое обозначение синдрома Дауна, основанное опять-таки на личной оценке наружности.
В 1876 г. была размещена работа с описанием интеллектуально отсталых пациентов, которых было предложено именовать калмыками из-за наружного сходства с представителями этого татарского народа [2].
Сначала XX в. определения «монголизм» и «калмыцкий идиотизм» в применении к заболевания Дауна почти все критиковали. Критиковался сам подход к выбору наименования для заболевания – по наружности пациентов. К тому же была явна расистская подоплека, а непосредственно связь термина с учением о вырождении и высшей белоснежной расе. Представление о том, что монголоидные черты наружности, как при синдроме Дауна, появляются лишь у вырождающихся европеоидов, сохранялось до того времени, пока в 1920 гг. не возникли публикации о синдроме Дауна у китайцев и эфиопов. Выяснилось, что это состояние не является исключительным для белоснежной расы.
Так была выбита почва из-под ног единомышленников английского доктора Фрэнсиса Крукшанка, создателя пользующейся популярностью книжки «Монгол посреди нас» (1924). Крукшанк считал, что синдром Дауна наблюдается лишь в тех вариантах, когда в числе потомков пациента есть представитель азиатской расы. Таковых людей, по его воззрению, в Европе намного больше, чем принято мыслить. Вся Европа инфильтрирована монголами со времен Чингизидов, а некие европейские цивилизации (поляки, российские) с расологической точки зрения поближе к монголоидам, чем к белоснежной расе.
Крукшанк весьма очень расширял представление о «монголах», выделяя людей, которых монголами именовал доктор Даун, в подгруппу «больничных монголов». К остальным подгруппам относятся все умственно плохие белоснежные люди, при этом некие из их могут быть достаточно успешными и занимать высочайшее положение в обществе. К диагностическим признакам у него был тоже очень нетривиальный подход. Крукшанк считал, что для «монголов» (во всех смыслах этого слова) свойственна склонность располагать нижние конечности горизонтально, т. е. посиживать, поджав под себя скрещенные ноги. Белоснежный, интеллектуально настоящий человек без расовых примесей, как убеждал Крукшанк, не сумеет принять такое положение по анатомическим причинам.
Расистские интерпретации синдрома Дауна совсем рассыпались за длительное время до того, как стала понятна природа заболевания. В 1959 г. была подтверждена связь синдрома с модифицированным количеством хромосом, а в 1961 г. группа ученых опубликовала воззвание к сотрудникам с просьбой больше не употреблять слово «монголизм» [3]. В 1962 г. представители Монголии попросили директора ВОЗ официально запретить этот термин.
Крайнее документально зафиксированное внедрение слова «монголизм» в мед науке относится к 1980 г. [4]. Английская медиасфера совсем перебежала к «синдрому Дауна» (заглавие «трисомия 21» не прижилось) к концу XX в.
Таковым образом, начальный британский термин предполагал презрительное отношение к представителям азиатской расы. Тут, быстрее, можно гласить о воздействии расовых предрассудков, чем о стигматизации людей с определенным болезнью. При всем этом употребление в российском языке эпонима «даун» как ругательства – обычный пример лексической стигматизации.
Ссылки:
Создатель текста: Филиппов Д. С.
Источник
Читайте далее:
