Экспертная оценка материалов, направленных на возбуждение вражды и ненависти

У правоприменителей зачастую возни­кают значительные сложности при предвари­тельном расследовании и судебном разби­рательстве уголовных дел данной категории. Эти сложности обусловлены, в частности, недостаточной разработанностью уголов­но-правовой теории применительно к дан­ной норме закона. Сказанное относится и к другим правовым дисциплинам: уголовному процессу, криминалистике, теории судебных экспертиз и пр.

Однако во многом трудности порожда­ются самой специфической природой пре­ступлений такого рода. Эти деяния совер­шаются в подавляющем большинстве пос­редством устной или письменной речи, путем использования продуктов речевой деятель­ности, то есть рукописной, печатной, аудио­визуальной продукции (а также невербальных средств коммуникации). Никаких иных объек­тивных поведенческих признаков преступно­го деяния, как это имеет место, например, при посягательствах на жизнь или чужое иму­щество здесь не возникает.

В самой публичной речи или публика­ции заключены объективные признаки пре­ступления. Именно текст и невербальные компоненты обнародованных материалов являются главным предметом исследования и основным источником доказательств по де­лам рассматриваемой категории. При этом определение смысловой направленности спорного текста является предварительным и непременным условием юридической оцен­ки деяния как противоправного.

В результате доказательства зачастую базируются лишь на материалах и выводах судебных экспертиз, в которых анализируется смысловая направ­ленность спорных материалов СМИ, публич­ных выступлений.

Проблема оценки смысловой направ­ленности спорных материалов СМИ, публич­ных выступлений изучалась юристами и пси­хологами отдела юридической психологии НИИ проблем укрепления законности и пра­вопорядка при Генеральной прокуратуре РФ и в теоретическом, и в практическом плане в те­чение последних пятнадцати лет. К настояще­му времени разработана теория, методоло­гия и методика анализа подобных материалов в рамках судебной экспертизы, внепроцессу- ального консультирования правопримените­лей. В настоящей статье кратко приводятся основные положения данного подхода1.

Объектом экспертного исследования здесь выступает сообщение СМИ, материа­лы публичного выступления, а предметом – смысловая направленность этого материала, поскольку эксперту необходимо определить и обосновать, используя при этом специаль­ные познания, направлен ли данный матери­ал на разжигание вражды по отношению к той или иной указанной в норме закона группе: расовой, религиозной и пр.

1)   Ложная идентификация – форми­рование и подкрепление негативного этни­ческого стереотипа, отрицательного образа нации, расы, религии путем:

•       переноса различного рода негативных характеристик и пороков отдельных пред­ставителей на всю этническую или рели­гиозную группу;

•       приписывания всем представителям эт­нической или религиозной группы стрем­ления следовать древним обычаям, веро­ваниям, традициям, негативно оценивае­мым современной культурой;

•       утверждения о врожденном или исто­рическом превосходстве одной нации, расы, религии и неполноценности или порочности других.

2)   Ложная атрибуция – приписывание враждебных действий и опасных намерений представителям какой-либо нации, расы, ре­лигии по отношению к другим путем:

•       возложения вины и ответственности за деяния отдельных представителей на всю этническую, расовую или религиозную группу;

•       утверждения об изначальной враждеб­ности определенной нации, расы, рели­гии по отношению к другим;

•       утверждения о полярной противополож­ности и несовместимости интересов од­ной этнической или религиозной группы с интересами других;

•       утверждения о наличии заговора, тайных планов одной национальной или религи­озной группы против других;

•       объяснения бедствий и неблагополучия в прошлом, настоящем, будущем сущес­твованием и целенаправленной деятель­ностью определенных этнических, расо­вых и религиозных групп.

3)   Мнимая оборона – побуждение к действиям против какой-либо нации, расы, религии путем:

•       поощрения, оправдания геноцида, де­портаций, репрессий в отношении пред­ставителей какой-либо нации, расы, ре­лигии;

•       требования вытеснить из различных сфер деятельности лиц определенной нацио­нальности, расы, конфессиональной при­надлежности;

•   требования ограничить права и свободы граждан или создать привилегии по на­циональному, расовому, религиозному признаку;

• высказывания угроз и подстрекательства к насильственным действиям в отноше­нии лиц определенной национальности, расы или по признаку религиозной при­надлежности.

Эта классификация в последние годы все более активно применяется на практике как правоприменителями, так и экспертами при проведении исследований материалов СМИ, направленных на возбуждение наци­ональной, расовой и религиозной вражды, она зарекомендовала себя как валидный и надежный инструмент для выявления смыс­ловой направленности продукции масс-ме­диа подобного рода. Данные критерии могут быть использованы и для оценки смысловой направленности сообщения масс-медиа, публичного выступления на унижение нацио­нального, расового или религиозного досто­инства человека. Кроме того, большая часть признаков применима и для определения смысловой направленности текстов, возбуж­дающих вражду к различным социальным группам[70].

Указанный выше предмет экспертно­го исследования определяет и профессио­нальную компетенцию специалистов, при­влекаемых для ее производства. Подобные экспертизы должны проводиться специалис­тами-психолингвистами, филологами и со­циальными психологами, специализирующи­мися в области изучения средств массовой информации. Экспертизу может проводить как единолично специалист, профессиональ­но владеющий знаниями и методами психо­лингвистики и социальной психологии, так и комиссия из специалистов в области со­циальной психологии и лингвистики.

В этом случае назначается проведение комплексной экспертизы.

Учитывая малочисленность ученых, обладающих специальными познаниями од­новременно и в социальной психологии и в психолингвистике, и отсутствие у многих из них опыта производства судебных экспертиз по делам указанной категории, более целесо­образным представляется проводить именно комплексные психолого-лингвистические экспертизы, привлекать для совместного исследования, с одной стороны, специалис­тов по социальной психологии, имеющих до­статочную подготовку в области изучения массовых коммуникаций, психологии пропа­ганды, межгрупповых, в частности, межна­циональных, отношений, а с другой стороны – филологов, владеющих научным аппаратом лингвистики и семантики, специальными ме­тодами исследования продуктов речевой де­ятельности.

В целом следует отметить, что пробле­ма компетенции специалистов, привлекае­мых для производства экспертиз смысловой направленности ксенофобских материалов, является наиболее сложной и дискуссион­ной. Так, при необходимости к проведению наиболее сложных комплексных экспертиз могут привлекаться представители и других наук – религиоведы, этнологи, искусствове­ды различного профиля и др.

Применяемый при проведении судеб­ных психолингвистических экспертиз или научных консультаций основной метод ис­следования – качественный критериально ориентированный социально-психологичес­кий и психолингвистический анализ сообще­ния СМИ (его содержания, структуры, языка, невербальных компонентов, и др.). При этом признаки возбуждения вражды и ненависти, как уже отмечалось, выступают в качестве ве­дущих критериев оценки смысловой направ­ленности материала. При необходимости в качестве дополнительного метода может использоватьсякачественно-количественный анализ (контент-анализ) материалов СМИ и публичных выступлений.

Учитывая изложенное, представляется целесообразным в общем виде определить данный вид экспертиз как психолингвисти­ческую экспертизу смысловой направ­ленности материалов СМИ и публичных выступлений.

Назначение судебной психолингвисти­ческой экспертизы по уголовным делам осу­ществляется в порядке, определенном ста­тьей 195 УПК РФ. Экспертиза может назна­чаться лицом, проводящим расследование по делу и судом. В постановлении о назна­чении экспертизы указываются: основания н азначения судебной экспертизы; фамилия, имя и отчество эксперта или наименование экспертного учреждения, в котором должна быть произведена судебная экспертиза; ма­териалы, предоставляемые в распоряжение эксперта; а также вопросы, на которые дол­жен ответить эксперт.

Судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладаю­щих специальными познаниями. При реше­нии вопроса о привлечении того или иного специалиста к исследованию правопримени­тель должен заранее выяснить его компетен­тность в области знаний, необходимой для производства экспертизы (психолингвисти­ке, социальной психологии, лингвистике, ис­кусствоведении и т.д.)

Обязанности и права эксперта приво­дятся в статье 57 УПК РФ. Согласно ей эк­сперт вправе знакомиться с материалами уголовного дела, относящимися к предме­ту судебной экспертизы; ходатайствовать о предоставлении ему дополнительных мате­риалов, необходимых для дачи заключения, либо к привлечении к производству судеб­ной экспертизы других экспертов; давать за­ключение в пределах своей компетенции, в том числе по вопросам, хотя и не сформули­рованным в постановлении о назначении су­дебной экспертизы, но имеющим отношение к предмету судебной экспертизы; отказаться от дачи заключения по вопросам, выходящим за пределы специальных знаний, а также в случаях, если представленные ему материа­лы недостаточны для дачи заключения. Таким образом, основной обязанностью экспер­та является своевременное представление всестороннего, полного и объективного за­ключения (в пределах своей компетенции), отвечающего на все поставленные перед ним следователем или судом вопросы.

При этом эксперт несет личную ответственность за ис­полнение этих обязанностей.

Остановимся несколько подробнее на праве эксперта ходатайствовать о предо­ставлении дополнительных материалов. В некоторых случаях данное право выступает как прямая обязанность эксперта. Так, крайне важно, чтобы психолог или лингвист, оцени­вающий смысловую направленность сообще­ния СМИ, имел полное представление о том, в каком контексте был опубликован данный материал (в какой газете напечатана анали­зируемая статья, частью какой книги являет­ся изучаемая глава и пр.).

Эти требования диктуются чисто прак­тическими соображениями. Так, весьма не­редки случаи, когда содержательно нейтраль­ный текст сопровождается броским заголов­ком, фотографиями, иллюстрациями (или подписями под ними), которые в значитель­ной степени (а иногда и полностью) изменяют восприятие смысла сообщения читателями. В ряде ситуаций подобный эффект оказыва­ет пространственное расположение текста анализируемой публикации по соседству с другими крайне острыми материалами, напи­санными на ту же или сходную тематику.

При этом на оценку и интерпретацию аудиторией влияет «эмоциональное эхо» от прочтения предыдущей публикации.

Подобные моменты необходимо учиты­вать правоприменителю, поэтому недопусти­мо предоставлять специалисту для анализа, например, лишь ксерокопию фрагмента пе­чатного текста без точного и подробного ука­зания его выходных данных. Исследуя изъятое из общего смыслового контекста сообщение, можно упустить крайне важные для оценки его смысловой направленности моменты. В подобных случаях специалист должен обра­щаться к лицу, назначившему производство экспертизы, и требовать дополнительных ма­териалов, необходимых для анализа.

Основным результирующим докумен­том при проведении экспертизы согласно ст. 204 УПК РФ является заключение эксперта. Оно должно включать три основные части: вводную, исследовательскую и выводы.

Во вводной части излагаются все необходимые реквизиты заключения.

В исследовательской части дается ха­рактеристика материалов СМИ, направлен­ных на экспертизу, указываются использо­ванные при производстве экспертизы мето­ды, приводится подробный анализ содержа­ния и смысловой направленности указанного сообщения. Для этого эксперту необходимо сопоставить различные разделы сообщения, выделить его ключевые компоненты, устано­вить в отдельных фрагментах информации общую мысль, контекст сообщения, его ла­тентный смысл, соотношение вербальных и невербальных компонентов сообщения.

Анализ должен вестись на различных структурных уровнях сообщения: на уровне слова, фразы, предложения и на более вы­соком уровне – целостного текста, подборки статей, газетного выпуска, книги и т.д. Кроме того, необходимо учитывать общественно­политический и культурный контекст, в рам­ках которого данный материал создавался и подается читателям (зрителям, слушателям). Сопоставление всех полученных таким обра­зом содержательно-смысловых блоков сооб­щения позволяет установить общую направ­ленность материала.

Маскировка пропагандируемых идей, многократность обращения к ним, разнообра­зие специальных приемов и средств, исполь­зуемых для внушения или убеждения аудито­рии в правильности этих идей, длительность такого рода пропагандистской деятельности чаще всего указывают на целенаправленность организации информационного воздействия и на преднамеренный характер действий коммуникатора (автора сообщения).

В заключительной части экспертизы представляются ответы на поставленные следствием или судом вопросы либо излага­ются причины, по которым эксперту не уда­лось ответить на них. Выводы экспертизы должны формулироваться четко в соответс­твии с поставленными вопросами. Если это возможно, они должны носить категоричес­кий характер – утвердительный или отрица­тельный.

Если же проведенное исследование не позволяет сделать однозначных выводов, эксперту следует специально оговорить это обстоятельство. Необходимо подчеркнуть, что выводы экспертизы должны базироваться на положениях психологической науки и ре­зультатах проведенного исследования, а не носить характер психологического эссе или общежитейских рассуждений с элементами морализаторства. Оценочным суждениям вообще не место в экспертном заключении.

Изложение некоторой научной информации без специального анализа конкретного слу­чая также не является экспертным исследо­ванием.

Заключение судебной психолингвис­тической экспертизы (как и любой другой) не имеет заранее установленной силы и не является обязательной для суда. Оно под­лежит полной, всесторонней и объективной проверке и оценке наряду с другими дока­зательствами по делу. Суд оценивает квали­фикацию, объективность и компетентность эксперта, научную обоснованность, полноту и правильность заключения, включая исполь­зованные методы исследования, их адекват­ность материалу, убедительность выводов и их соответствие исследовательской части заключения, а также проверяет соблюдение норм процессуального права при назначении и проведении экспертизы. В случаях, когда речь идет о специальных вопросах, суд также оценивает их в меру своего разумения.

Под­черкнем, что экспертиза, проведенная с на­рушением установленного законом порядка, и заключение эксперта, не отвечающее со­ответствующим требованиям Уголовно-про­цессуального кодекса РФ, не имеют доказа­тельственной силы и согласно статье 75 УПК РФ не допускаются как доказательства.

В ряде случаев (при недостаточной яс­ности или полноте заключения эксперта, воз­никновении новых вопросов в отношении ра­нее исследовавшихся обстоятельств) следс­твием или судом в соответствии со статьями 207 и 283 УПК РФ может быть назначена до­полнительная судебная экспертиза, которую поручают провести тому же эксперту. Эти же статьи регламентируют порядок назначения повторной экспертизы, проводимой в тех случаях, когда у следственных или судебных органов возникают сомнения в обоснован­ности заключения эксперта, обнаруживают­ся противоречия в содержании экспертного заключения или между различными эксперт­ными заключениями, либо противоречия эк­спертизы иным материалам дела. В этих слу­чаях проведение судебной экспертизы пору­чается другому эксперту или экспертам.

Центральное место в постановлении о назначении судебной психолингвистической экспертизы занимают вопросы, поставлен­ные перед экспертами. Именно они опреде­ляют содержательную направленность психо­лингвистической экспертизы, ракурс анализа экспертами представленного материала.

В соответствии с требованиями УПК РФ вопросы формулируются правоприме­нителем, однако на практике этому часто предшествует либо их обсуждение с лицом, назначаемым в качестве эксперта, либо про­ведение предварительной внепроцессуаль- ной научной консультации по ксенофобскому материалу. В ходе таких консультаций, как правило, определяется список вопросов, которые следует ставить перед экспертами, уточняются их формулировки.

Представляется, что по делам данной категории перед экспертами целесообразно ставить следующие вопросы.

1.  Выражают ли использованные в дан­ном материале словесные (изобразитель­ные) средства унизительные характеристики, отрицательные эмоциональные оценки и не­гативные установки в отношении какой-либо этнической, расовой, религиозной, социаль­ной группы (какой именно) или отдельных лиц как ее представителей?

2.   Содержится ли в данном материале информация, побуждающая к действиям про­тив какой-либо нации, расы, религии, соци­альной группы (какой именно) или отдельных лиц как ее представителей?

3.   Использованы ли в данном материале специальные языковые или иные средства (ка­кие именно) для целенаправленной передачи оскорбительных характеристик, отрицатель­ных эмоциональных оценок, негативных уста­новок и побуждений к действиям против какой- либо нации, расы,религии, социальной группы или отдельных лиц как ее представителей?

В зависимости от типа изучаемого ма­териала, его объема, особенностей содер­жания, формы подачи и др., правоприме­нитель, назначивший проведение судебной психолингвистической экспертизы, может задавать и иные, дополнительные вопросы, существенные для определения смысловой направленности исследуемого материала. Так, возможна, например, постановка следу­ющих вопросов.

•    Могут ли высказывания, содержащи­еся в данном материале, оказывать влияние на формирование или изменение массового сознания и служить мировоззренческой ос­новой для ультрарадикальных социальных, религиозных или националистических уст­ремлений (каких именно)?

•    Может ли содержание данного мате­риала оказать влияние на сознание аудитории путем формирования или подкрепления нега­тивных стереотипов, предвзятых представле­ний о тех или иных нациях, расах, религиях, со­циальных группах, возбуждения чувства враж­дебности, неприязни по отношению к ним?

•    Содержатся ли в данном материале положения (какие именно), оправдывающие либо доказывающие правомерность приме­нения насилия в межнациональных, межра­совых, межрелигиозных, социальных отно­шениях, либо способствующие формирова­нию таких установок в сознании людей?

Естественно, что именно особенности материала задают необходимость в тех или иных дополнительных вопросах, ответы на ко­торые являются существенными для юриста при правовой оценке деяния. Так, например, вопрос о влиянии ксенофобского материала на формирование или изменение массового сознания, мировоззрение аудитории целе­сообразно задавать в случаях, когда на пси­холингвистическую экспертизу направлено крупное художественное или публицистичес­кое произведение (роман, драма, художест­венный фильм, цикл теле- или радиопередач, серия печатных публикаций). Но этот и по­добные ему вопросы вряд ли стоит ставить, если речь идет об анализе короткой газетной заметки, информационного сообщения в но­востной радио- или телепередаче.

В настоящее время, к сожалению, на­блюдается острый дефицит квалифицирован­ных специалистов, способных на достаточно высоком научном уровне проводить психо­лингвистические экспертизы, давать теоре­тически обоснованные и методически гра­мотные заключения, отвечать на поставлен­ные перед ними вопросы, оставаясь в рамках собственной профессиональной компетен­ции. Привлечение в качестве экспертов для проведения судебной психолингвистической экспертизы лиц, компетентных в своей пред­метной области, но не обладающих знаниями в сфере судебной экспертологии, нередко приводит к нарушениям требований закона при производстве экспертиз. Специалисты- психологи и филологи, не занимающиеся экспертной практикой, зачастую не инфор­мированы в вопросах, касающихся правового регулирования экспертной деятельности.

Бо­лее того, они зачастую не имеют представле­ния и о том, что подобные ограничения вооб­ще существуют.

В связи с этим на лицо, назначающее экспертизу, накладываются дополнительные обязательства по правовому информирова­нию специалистов, привлекаемых в качестве экспертов, обо всех процессуальных требо­ваниях к проведению и оформлению заключе­ния экспертизы. В противном случае качест­венно проведенное экспертное исследование может быть отвергнуто судом на основании того, что осуществлялось или оформлялось с нарушением процессуальных норм. При этом ценная информация, полученная психологом и значимая для справедливого разрешения дела, не будет принята во внимание судом, либо может быть назначена повторная или дополнительная экспертиза.

Сказанное в первую очередь относится к экспертизам, проводящимся вне эксперт­ных учреждений, сотрудники которых обычно проходят специальную подготовку и являются достаточно сведущими в правовых вопросах. В то же время, как справедливо отмечает А.А. Леонтьев, психолингвистические экспертизы обычно проводятся не в экспертных учрежде­ниях, а осуществляются отдельными крупны­ми специалистами «за письменным столом»[71], при этом исследования подобного рода до сих пор считаются нетрадиционными.

Подобное положение дел уже не соот­ветствует ни объективной ситуации, ни запро­сам практики. Рост экстремистских выступ­лений и ксенофобии в стране вынудил власти и правоохранительные органы признать на­личие острого неблагополучия в сфере меж­национальных и межконфессиональных от­ношений. Соответственно резко увеличилось и число обращений к ученым с просьбами о проведении анализа и оценки смысловой на­правленности материалов СМИ и публичных выступлений.

В условиях крайнего дефицита специалистов возникла острая потребность в надлежащем научном обеспечении практики, расширении круга специалистов, способных проводить исследования подобного рода, их обучении, координации, обмене опытом.

Представляется, что сейчас назрела ос­трая необходимость в создании специализи­рованных экспертных советов, как в Москве, так и на местах, способных привлекать квали­фицированных специалистов для проведения психолингвистических экспертиз и научных консультаций. Формирование подобных на­учно-практических центров представляется оптимальным для решения целого ряда за­дач, к важнейшим из которых относится:

• 1.   Унификация алгоритмов и критериев оценки материалов СМИ и публичных выступ­лений (как это уже сделано, например, приме­нительно к экспертизе состояния аффекта). При этом свелся бы к минимуму дилетантизм и вкусовщина в оценках и суждениях специа­листов, экспертные заключения отвечали бы требованиям научной обоснованности, до­стоверности и верифицируемости данных.
• 2.   Обучение и лицензирование специа­листов, проводящих экспертные исследова­ния. В результате этих мероприятий должен производиться отсев некомпетентных и по­литически ангажированных лиц, будут сняты претензии к экспертам в небеспристрастнос- ти и субъективности выводов.
• 3.   Привлечение при необходимости для проведения комплексных экспертиз и консультаций специалистов – религиоведов, историков, этнологов, искусствоведов, соци­ологов и представителей других наук.

Кроз Михаил Владимирович, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института Академии Генеральной прокуратуры РФ, старший советник юстиции

Ратинова Наталия Александровна, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института Академии Генеральной прокуратуры РФ, советник юстиции

В последние годы во всем мире отме­чается заметный рост экстремистских прояв­лений. Не избежало этого и наше государс­тво, которое остро нуждается в организации эффективного противодействия этому нега­тивному явлению.

Проект Федерального закона N 306504-6 О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации

О развитии судебной психологической экспертизы в россии и перспективах межведомственного взаимодействия

Порядок привлечения специалистов к проведению экспертиз по делам, связанным с экстремизмом

ОЦЕНКА ЗАКЛЮЧЕНИЯ И ПОКАЗАНИЙ ЭКСПЕРТА

законопроект-породолжение Глава 3. ПРОИЗВОДСТВО СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

Специфика и порядок назначения судебно-психологической экспертизы