Нарушение опосредованной памяти

Содержание

Работами русских психологов показано, что память является сложной организованной деятельностью, зависящей от почти всех причин, уровня познавательных действий, мотивации, динамических компонент (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, П. И. Зинченко и др.). Потому следовало ждать, что психологическая болезнь, изменяя эти составляющие, по-разному разрушает и мнестические процессы.

НАРУШЕНИЕ ОПОСРЕДОВАННОЙ ПАМЯТИ

В то время как введение операции опосредования улучшает запоминание здоровых людей, то у ряда нездоровых фактор опосредования становится помехой. Данный факт был еще в 1934 г. в первый раз описан Г. В. Биренбаум.

Способ пиктограммы

Исследуя нездоровых различных нозологических групп при помощи способа пиктограммы, она показала, что нездоровые утрачивают возможность опосредовать процесс запоминания:

Как понятно, этот способ, предложенный А. Р. Лурия [122], состоит в последующем. Испытуемый должен уяснить 14 слов. Для наилучшего запоминания он должен придумать и зарисовать на бумаге что-либо такое, что могло бы в предстоящем воспроизвести предложенные слова. Никаких записей либо пометок знаками созодать не разрешается. Испытуемые предупреждены, что свойство их рисунка не имеет значения. Буквально так же не учитывается время выполнения этого задания.

Задание по способу пиктограммы быть может выполнено 2-мя методами. 1-ый из их состоит в том, что изображение представляет собой условное обозначение понятия, заключенного в слове. К примеру, для запоминания слова “развивать” можно нарисовать всякую небольшую либо огромную фигуру (квадрат, круг), для слова “колебание” — вопросительный символ. К такому приему просто прибегнуть, если испытуемые имеют достаточный образовательный уровень.

При втором методе выполнения задания условно изображается понятие, наименее общее по сопоставлению с данным; 1-ое обязано служить вроде бы условным знаком для второго. К примеру, то же слово “развитие” быть может представлено наиболее узеньким значением, как “развитие индустрии”, “развитие интеллектуальное”, “развитие физическое” и т.п. Изображение хоть какого предмета, связанное с таковым наименее общим понятием (фабрики, книжки, какого-либо спортивного снаряда), может играться роль знака, условно обозначающего понятие “развитие”.

Таковым образом, задание просит умения увязать понятие, обозначаемое словом, с хоть каким наиболее определенным понятием, а это может быть лишь тогда, когда испытуемый может отвлечься от обилия определенных значений, которые содержит понятие, обозначаемое данным словом, когда он может оттормо-зить все личные значения, связанные с ним.

Другими словами, выполнение этого задания может быть при определенном уровне обобщения и отвлечения и дозволяет судить о степени обобщенности и содержательности образуемых испытуемых связей.

Обычно, здоровые испытуемые даже с неполным средним образованием просто делают задание. Даже в тех вариантах, когда оно вызывает известную трудность, довольно привести пример того, как его можно выполнить, чтоб испытуемые верно решили предложенную задачку.

Г. В. Биренбаум, исследовавшая с помощью этого способа нарушение понятий у сумасшедших, указывала, на основную трудность умственной операции при выполнении задания по методике пиктограмм: круг значений слова обширнее, чем то одно, которым можно обозначить набросок. Совместно с тем и значение рисунка обширнее, чем смысл слова, значение рисунка и слова должны совпадать только в некий собственной части. Конкретно в этом умении выудить общее в рисунке и слове заключается главный механизм активного образования условного значения; И хотя эта операция опосредования делается достаточно просто даже бодрствующими детьми, при патологических конфигурациях мышления создание таковых условных связей бывает затруднено.

Само задание сделать условную связь при запоминании слова вызывает известные трудности уже по тому, что в разработке рисунка заключен момент условности, требующий известной свободы мыслительных операций. С иной стороны, условность рисунка может стать настолько беспредметной и широкой, что она перестает отражать реальное содержание слова (Г.В.Биренбаум [34], Б. В. Зейгарник [64] ); условность рисунка содействует актуализации латентных параметров предметов (Ю. Ф. Поляков [150], Т. К. Мелешко [134], С. В. Лонгинова [121]).

Примеры из практики

Приведем некие иллюстрации.

У группы нездоровых эпилепсией этот опыт вызывал значимые трудности. Так, по мере необходимости отыскать набросок для запоминания слова “развитие” нездоровой К. гласит: “Какое развитие? Оно бывает различное: и развитие мускулов, и интеллектуальное развитие.

Какое же вы желаете?” Этот нездоровой затрудняется придумать набросок для запоминания слова “разлука”. “По-разному, можно разлучаться: можно с возлюбленной; либо отпрыск уходит из дома, либо просто друзья расстаются. Не понимаю, что нарисовать?”

Иной нездоровой затрудняется отыскать набросок для запоминания словосочетания “нездоровая дама”. Он пробует нарисовать кровать, но здесь же заявляет, что этот набросок не подступает, потому что нездоровая дама не непременно обязана лежать: “У нее быть может грипп, и она его на ногах переносит”. Тогда нездоровой решает нарисовать столик с лекарствами, да и это его не удовлетворяет: “Ведь не непременно нездоровая дама лекарства воспринимает”.

Некие нездоровые пробуют практически фотографически показать в рисунке актуальную ситуацию. Так, по мере необходимости уяснить выражение “радостный праздничек” нездоровой отрисовывают пляшущих людей, накрытый стол, цветочки, рядом отрисовывают флаг.

В итоге нездоровые ужаснее запоминают слова, когда они пробуют прибегнуть к опосредованию. Процесс опосредования не много помогал и тем из их, которые устанавливали чрезвычайно формальные связи, связи по созвучию (к примеру, для понятия “колебание” отрисовывали рыбу — сом. поэтому что совпадали 1-ые слоги, либо для слова “дружба” — два треугольника).

Дилемме нарушений опосредованного запоминания посвящена работа Л. В. Петренко [144]. Предметом исследования было выявление и анализ тех разнообразных звеньев, нарушение которых лежало в базе патологии процесса опосредования, выявление причин, “ответственных” за невозможность использования вспомогательных средств, оперирование которыми меняет структуру мнестических действий и делает их специфично человечьими (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. А. Смирнов). Ею были изучены нездоровые эпилепсией (эта группа состояла из 2 подгрупп — нездоровых “симптоматической эпилепсией” и нездоровых “эпилептической заболеванием”) и нездоровые с локальными поражениями мозга (нездоровые с нефункциональностью медиобазальных отделов лобных толикой мозга и нездоровые с поражением гипофиза и прилегающих к нему областей). В качестве методических приемов была применена методика конкретного заучивания слов и методика опосредованного запоминания (по А. Н. Леонтьеву и А. Р. Лурия).

Главным результатом работы Л. В. Петренко было установление понижения эффективности опосредованного запоминания по сопоставлению с конкретным запоминанием у определенной группы нездоровых — факт, вступающий в противоречие с плодами, приобретенными при исследовании здоровых людей, взрослых и малышей (А. Н. Леонтьев). При всем этом у различных групп нездоровых опосредованная память нарушалась неодинаково: если у нездоровых симптоматической эпилепсией опосредование только в некой степени содействовало увеличению результативности запоминания, то в группе нездоровых эпилептической заболеванием введение опосредования даже препятствовало проигрыванию, снижало его продуктивность.

Для разъяснения этого явления Л. В. Петренко обратилась к анализу того, как осуществляется деятельность опосредования. Основным показателем, позволившим судить о том, в которой степени употребляются разные средства, совершенствующие структуру запоминания, служил анализ связей, создаваемых нездоровыми при исследовании опосредованной памяти.

Л. В. Петренко выделила две группы связей, устанавливаемых нездоровыми эпилепсией при применении методики А. Н. Леонтьева. 1-ая из Их включила связи по значению, при установлении которых нездоровые руководствовались беспристрастными качествами предметов и явлений, их общественно зафиксированным значением. Первым параметром, образующим связи второго вида, был наружный момент — воспоминание испытуемого, на которое влияли или индивидуальности предъявления материала, или чувственные личные причины.

Вторым параметром явился динамический нюанс действий опосредования, анализ его временных черт. Он мог быть: а) динамически адекватным, основанным на поочередном оперировании отдельными элементами; б) нецеленаправленным, при котором нездоровые не останавливались на выделенном опосредствующем звене, а продолжали “нанизывать” детали, перечислять второстепенные характеристики частей связи. В качестве третьего параметра исследования опосредованной памяти был принят анализ самого процесса проигрывания.

Более частым феноменом при неверном проигрывании в обеих группах нездоровых было заглавие слов и фраз, отражающих значение самого применяемого средства: проигрывание актуализировало то, что обязано было послужить лишь связывающим звеном, переходным моментом от данного слова к избираемой карточке и, напротив, от карточки к слову. Так, к примеру, для опосредования запоминания слова “прогулка” испытуемый берет карточку, на которой изображено дерево и воспроизводит: “Дерево, кажется, елка”; иная нездоровая для запоминания этого же слова берет карточку с изображением забора, мотивируя: “Я постоянно гуляю до примыкающего забора”, воспроизводит слово “сосед”. Если применить для изложения процесса опосредованного запоминания схему А. Н. Леонтьева: А-X-А, где А обозначает предложенное для запоминания слово, Х — устанавливаемую для запоминания связь, то выявлялось, что патологическое изменение мнестических действий нередко приводило к проигрыванию типа А-Х-Х либо А-Х-Y.

Л. В. Петренко [144] была высказана догадка, что нарушение опосредованного запоминания обследованных групп соединено со собственной структурой нарушенной деятельности нездоровых. Выявленная при помощи детализированного экспериментального исследования (при помощи методики “систематизация предметов”, способа исключения, счета по Крепелину, исследования уровня притязаний, процесса насыщения и т.д.) общая психическая черта исследованных нездоровых подтверждает ее догадку. Если у нездоровых симптоматической эпилепсией нарушения опосредования были соединены с колебаниями их работоспособности, то у нездоровых эпилептической заболеванием они объяснялись завышенной инертностью, гипертрофированным желанием показать все детали. Крайние данные соответствуют результатам исследовательских работ И. Т. Бжалавы и Н. В. Рухадзе, которые отмечают, что нездоровые эпилепсией действуют на базе заблаговременно фиксированной установки, носящей инертный и интермодальный нрав.

создатель Б.В. Зейгарник

Фрагмент книжки “Патопсихология”