Нарушение мотивационного компонента памяти

Содержание

Данные, приведенные в прошлых параграфах, касающиеся нарушений памяти, подтверждают, что в разных формах мнестических конфигураций находит свое отражение по-разному модифицированная структура деятельности. Мы проявили, как нарушения процесса обобщения, опосредования, динамики влияют на процесс проигрывания, меняют соотношение конкретной и опосредованной памяти.

В данном параграфе мы остановимся на роли мотивационного компонента в строении мнестической деятельности.

НАРУШЕНИЕ МОТИВАЦИОННОГО КОМПОНЕНТА ПАМЯТИ.

Современная психология не является больше наукой о отдельных психологических функциях. Психологические процессы следует разглядывать как различные формы психологической деятельности, которые формируются в онтогенезе. Зависимо от той задачки, на решение которой ориентирована деятельность человека, она воспринимает форму того либо другого процесса (восприятия, памяти). Потому в отношении всех человечьих действий обязана быть использована та же черта, что к деятельности в целому другими словами, при анализе этих действий следует учитывать их личностно-мотивационный компонент. Еще в 1927 г. мы проявили это в экспериментальном исследовании памяти (так именуемый “парадокс проигрывания незавершенных действий”) [219].

Опыты по измерению памяти

Опыт заключался в последующем: испытуемому предъявлялся ряд задач (от 18 до 22), которые он был должен выполнить. Это были задачки различного типа: нарисовать монограмму, сложить определенную фигуру из спичек, нанизать бусы, написать стихотворение, вырезать из бумаги спираль, слепить коробку из картона, оборотный счет (письменно), нарисовать вазу, из бумаги сложить фигуры, помножить трехзначные числа, из проволоки сделать фигурку, решить кроссворд, составить ландшафт (испытуемым даются деревья, звериные, люди, дома из цветного картона) и т.п. Аннотация: “Для вас будет предложен ряд заданий, постарайтесь их выполнить по способности поточнее и резвее”. Половину предложенных задач испытуемый делал до конца, половина же их прерывалась экспериментатором до того, как испытуемый их окончит. Перерыв происходил таковым образом, что экспериментатор предлагал испытуемому другую работу. (Если испытуемый спрашивал, что созодать с незавершенной, экспериментатор делал вид, что не расслышал вопросца либо занят протоколом; во всяком случае испытуемый не получал точного, определенного ответа.)

Буквально таковым же неопределенным оставался для испытуемого порядок чередования оконченных и незавершенных заданий. Сходу опосля выполнения испытуемым крайнего задания экспериментатор спрашивал: “Скажите, пожалуйста, какие Вы выполнили задания?”

Необходимо подчеркнуть, что проведение опыта, манера и методы “прерывания” являются весьма сложной задачей и требуют кропотливо обмысленной отработки всех звеньев опыта.

Время, в течение которого испытуемый именует задания, не ограничено. Экспериментатор записывает нареченные задания в порядке их проигрывания испытуемым.

Проигрывание носит сначала плавный нрав, опосля чего же наступает нередко остановка потока перечисленного. Испытуемый начинает интенсивно “искать”, “перебирать” в собственной памяти, приведенные количественные данные касаются в главном периода “плавного” проигрывания. Опосля окончания опыта экспериментатор спрашивает о том, какие задания показались ему увлекательными либо приятными. Экспериментатор употребляет также спонтанные выражения испытуемого во время опыта.

Для того чтоб исключить воздействие структуры разных задач и их личные различия, испытуемые, так же как и задачки, были разбиты на две группы, которые попеременно, изменялись местами.

Данные тестов над памятью

Данные тестов проявили, что испытуемые запоминали лучше незавершенные деяния. Отношение воспроизведенных незаконченных деяния (ВН) к проигрыванию законченных (ВЗ) приравнивалось 1,9:

ВН

—– = 1,9, т.е. незавершенные деяния воспроизводились на 90% лучше, чем завершенные.

ВЗ

Преимущество незавершенных действий перед завершенными проявлялось не только лишь в количественном отношении, да и в том, что незавершенные задания назывались первыми.

Мотивационный компонент памяти

Выявленная закономерность наилучшего проигрывания незавершенных действий быть может объяснена последующим. У хоть какого здорового испытуемого ситуация опыта вызывает некое личностное отношение к ней. У одних испытуемых ситуация опыта вызывает желание проверить себя, свои способности — экспериментальная ситуация приобретает в таковых вариантах нрав некоторой “экспертизы”, контроля. У остальных испытуемых ситуация опыта вызывала некоторый задор (“хотелось и для себя и Для вас показать, что я отлично справляюсь с задачками”). В конце концов, третьи испытуемые делали экспериментальные задачки из чувства “долга”, “вежливости”. Вроде бы то ни было у хоть какого испытуемого появлялся некий мотив, ради которого он делал задание. Выполнение задания выступало в качестве целевого намерения.

Незавершенность действий

При незавершенности деяния намерение остается неосуществленным, создается некоторая аффективная активность (в терминологии К. Левина, “динамическая система”), которая проявляет себя в другом виде деятельности — в этом случае в проигрывании. Ф. В. Бассин сближает это явление с понятием “установка” школы Д. Н. Узнадзе и подчеркивает, что эта “активность, регулируемая определенной установкой и встречавшая какие-то препятствия на пути собственного развертывания, оставляет след в состоянии реализующих ее нервных образований, который как такой не осознается” [17, 290].

Личностное отношение к тесту

Применительно к приведенным данным можно сказать, что деятельность памяти актуализировала ту аффективную готовность, которая образовалась благодаря личному отношению испытуемого к экспериментальной ситуации. В пользу этого догадки молвят последующие два ряда фактов:

1) преимущественное проигрывание незавершенных действий не проявляется, если поменять условия опыта в последующем направлении.

Заместо нейтральной просьбы: “Скажите, пожалуйста, какие Вы выполнили задания?” — отдать испытуемому последующее указание: “Опыт проводился для того, чтоб проверить вашу память, потому я попрошу Вас перечислить задания, которые Вы делали”. При таковой постановке опыта незавершенные и завершенные деяния воспроизводились с схожей вероятностью. Сообщение, что опыт проводился для тесты памяти, означало для испытуемого изменение смысла ситуации: у него актуализировался совсем новейший мотив — показать либо проверить себе свои мнестические способности.

Этот новейший мотив, ради которого испытуемый был должен совершить сейчас “действие припоминания”, выступал не только лишь в качестве смыслообразующего, да и побудительного, перед испытуемым выступала сейчас цель: воспроизвести может быть больше действий. В свете этого мотива задачки были уровнены. Аффективная готовность к окончанию действий отступала на задний план перед новеньким мотивом — “воспроизвести может быть больше задач”. Таковым образом, деятельность проигрывания была при новейшей аннотации по-иному мотивирована; новенькая мотивация вызывала другой итог.

Иная группа фактов, доказывавших роль мотивационного компонента в структуре памяти, заключалась в последующем: если этот опыт проводился с испытуемыми в состоянии вялости либо в ситуации насыщения, то тенденция к превалированию при проигрывании незавершенных действий тоже не обнаруживалась, потому что в данной нам ситуации не формировалась тенденция к окончанию.

Корректность положения о том, что деятельность памяти является целевой, можно было проследить и на материале патологии. Мы проводили опыт по проигрыванию завершенных и незавершенных действий у нездоровых с разными формами патологии мотивационной сферы.

Зависимо от формы этих нарушений изменялась и закономерность проигрывания. Так, к примеру, у нездоровых шизофренией, в психологическом состоянии которых отмечалась чувственная вялость, искажение мотивов, мы не получали эффекта наилучшего проигрывания незавершенных действий. У нездоровых с ригидностью чувственных установок, с их гипертрофией (к примеру, при неких формах эпилептической заболевания) превалирование проигрывания незавершенных действий было выражено. Так, если у здоровых испытуемых отношение проигрывания незавершенных действий к проигрыванию завершенных

ВН

––– = 1,9,

ВЗ

то у нездоровых шизофренией (обычная форма) — 1,1, у нездоровых эпилепсией — 1,8, а у нездоровых с астеническим синдромом — 1,2.

Таковым образом, сравнение результатов проигрывания незавершенных действий у нездоровых с разной патологией мотивационной сферы тоже показывает на ее роль в мнестической деятельности.

Роль модифицированного мотивационного фактора в структуре мнестических действий выявилась и в изложенном выше исследовании Л. В. Петренко [144]. Исследуя структуру нарушения опосредованного запоминания, создатель отмечает, что в особенности ясно это расстройство выступило у нездоровых с поражением медиобазальных отделов лобных областей мозга, в психологическом состоянии отмечалась аспонтанность, расторможенность, анозогнозия по отношению к собственной заболевания. Л. В. Петренко отмечает, что нездоровые данной нам группы не выбирали картину, которая соответствовала бы данному слову, а наобум брали первую попавшуюся на глаза. По мере необходимости вспомянуть по картинке предъявленное экспериментатором для запоминания слово сама задачка четкого проигрывания не выступала для их как такая. Почаще всего нездоровые называли или предмет, изображенный на картинке, или хоть какое слово либо фразу, случаем связанную с картинкой.

Такое отношение не вызывалось трудностями либо невыполнимостью совладать с экспериментальной задачей, потому что, будучи поставлены в твердые рамки (экспериментатор настаивал: “Задумайтесь, изберите пристально”), нездоровые могли безошибочно его выполнить. Модифицированное отношение к окружающему и своим способностям приводило к распаду структуры психологической деятельности, который был описан в различное время А. Р. Лурия и Е. Д. Хомской [126], Б. В. Зейгарник [64], В. В. Лебединским [105], С. Я. Рубинштейн [161] и др.

Таковым образом, нарушение подконтрольности, избирательности психологических действий, подмена целенаправленности акта стереотипами либо случайными фрагментарными действиями являлись факторами, препятствующими процессу опосредования, делающими его принципно неосуществимым.

Данные исследования Л. В. Петренко также проявили, что в нарушениях мнестической деятельности находит свое отражение по-разному модифицированная структура мотивационной сферы нездоровых. Мотивационный компонент является неотъемлемым в строении и протекании действий памяти.

создатель Б.В. Зейгарник

Фрагмент книжки “Патопсихология”