Роль специалиста-психолога в производстве допроса
(Семенов В.В.)
(“Русский следователь”, 2008, N 7)
Информация о публикации
“Русский следователь”, 2008, N 7
УЧАСТИЕ СПЕЦИАЛИСТА-ПСИХОЛОГА В ПРОИЗВОДСТВЕ ДОПРОСА
В.В. СЕМЕНОВ
Одним из главных источников получения данных при расследовании обычно являются показания его участников. Понятно, что сообщаемые ими сведения не постоянно соответствуют реальности, что затрудняет решение задач судопроизводства.
В криминалистической литературе содержится широкий список приемов и советов по выявлению информационного состояния лиц, участвующих в расследовании и разоблачении ереси в их показаниях <1>. Анализ содержащихся в их предложений указывает, что большая часть приемов сводится к предъявлению доказательств (в порядке нарастания их доказательственного значения, в один момент 1-го самого весомого либо всех сходу в определенном построении и т.д.). Сущность действия при всем этом сводится к убеждению лица в бесперспективности ереси, запирательства или отказа от общения и склонению его к даче правдивых показаний под давлением предъявленных доказательств.
——————————–
<1> См.: Зорин Г.А. Управление по стратегии допроса. М., 2001; Соловьев А.Б. Внедрение доказательств при допросе на подготовительном следствии.
М., 2001; и др.
Но применимы подобные приемы никак не постоянно. Хотя бы поэтому, что в распоряжении лица, производящего расследование, не постоянно имеется совокупа доказательств, позволяющих изобличить недостоверные показания. Не считая того, в критериях работающего УПК значительно ограничены способности внедрения тактических приемов, не связанных конкретно с предъявлением доказательств, но предполагающих оказание психического действия на лицо, дающее показание (психические опыты, “следственные хитрости” и т.д.), в целях установления его криминальной осведомленности, познания им тех либо других фактов, заинтригованности в расследуемых обстоятельствах и т.п. Положения п. 1 ч. 2 ст.
75 УПК, по существу, нацеливают следственные органы на создание допросов подозреваемого и обвиняемого лишь в присутствии заступника, потому что в неприятном случае существует высочайший риск утраты доказательств, в случае если потом, в процессе судебного разбирательства, эти показания не будут ими доказаны. Следует согласиться с воззрением создателей, считающих, что роль заступника в допросе и других следственных действиях, проводимых с ролью подозреваемого и обвиняемого, затрудняет, а время от времени и стопроцентно исключает внедрение почти всех обычных тактических советов в следственной практике <2>.
——————————–
<2> См., к примеру: Зайцева И.А. Стратегия допроса подозреваемого и обвиняемого, проводимого при участии заступника: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2002.
С. 8, 23.
Животрепещущим и многообещающим в связи с сиим представляется обширное внедрение в практику получения показаний от участников расследования новейших видов исследования и оценки показаний, основанных на использовании особых познаний.
Криминалисты не один раз направляли внимание, что коммуникативный процесс в рамках общения на допросе не исчерпывает себя вербальным (речевым) каналом передачи инфы, значимая часть нужных сведений может передаваться за счет невербальных средств общения (мимики, жестов, интонационных и других особенностей речи и т.д. <3>. Совместно с тем фактически все исследователи данной задачи сходятся во мировоззрении, что информация, получаемая следователем невербальным методом, с правовой точки зрения недопустима в качестве инфы доказательственной и может иметь только ориентирующее, тактическое значение. Во-1-х, поэтому, что на человека совершенно возлагается большая ответственность за слова, чем, к примеру, за звучание голоса, выражение лица либо телодвижения, которые можно попробовать опровергать.
Во-2-х, “невербальный язык” очень сложен и многозначен. Оценить все происшествия, которые могут влиять на невербальное поведение, человеку без специальной глубочайшей подготовки в области психологии общения навряд ли может быть.
——————————–
<3> См.: Глазырин Ф.В. Исследование личности обвиняемого и стратегия следственных действий: Учеб. пособие. Свердловск, 1973.
С. 6 и дальше; Следственные деяния. Криминалистические советы. Типовые эталоны документов / Под ред. В.А.
Примерна. М., 1999. С. 21.
Следователь, владея познаниями только по основам психологии, не может провести настоящий анализ инфы, поступающей по невербальным каналам. Потому его оценка часто носит подготовительный и поверхностный нрав. Не считая того, у следователя нет способности конкретно употреблять в процессе доказывания познания и способности, выходящие за границы его проф познаний.
В итоге значимый размер данных, сопутствующих процессу взаимодействия следователя с участниками расследования, оказывается невостребованным.
В связи с сиим к роли в производстве по уголовному делу целенаправлено вербование сведущих лиц, владеющих надлежащими познаниями.
В качестве одной из форм вербования сведущего лица для оказания помощи следствию быть может предложено внедрение при допросе познаний специалиста-психолога. Вербование спеца данной специальности дозволит произвести декодирование инфы, сообщаемой средством невербальных средств общения, т.е. перевод ее в форму, доступную для адекватного восприятия лицами, не владеющими глубокими познаниями в области психологии. Не считая того, открываются способности для объективизации схожей инфы методом закрепления установленных с помощью спеца сведений в процессуальных документах.
В особенности многообещающим является внедрение помощи психолога при производстве допроса. Круг задач, помощь в решении которых способен оказать специалист-психолог, достаточно широк. Это и задачки, связанные с определением или оперативной корректировкой стратегии проведения допроса, и задачки, связанные с оказанием содействия следователю в оценке достоверности приобретенных показаний с учетом поведения лица на допросе, и т.д.
Рассматриваемые способности стопроцентно согласуются с положениями работающего УПК РФ. В согласовании со ст. 58 УПК спец – это лицо, владеющее особыми познаниями, привлекаемое к роли в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств и исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросцев профессионалу, также для объяснения сторонам и суду вопросцев, входящих в его профессиональную компетенцию.
По смыслу закона спец призван уделять свое внимание следователя на происшествия, которые могут иметь значение для дела, давать объяснения и консультации по вопросцам, требующим особых познаний, и т.д.
Решение о участии спеца в следственном действии в любом определенном случае воспринимает без помощи других следователь. Следователь может вызвать спеца хоть какой специальности, в том числе психолога, потому что закон не содержит каких-то указаний на этот счет. По отношению к другим участникам это решение имеет уведомительный нрав и не просит получения от их согласия. Вербование спеца к роли в следственном действии делается в согласовании с ч. 5 ст. 164 и ст.
168 УПК. При всем этом следователь должен удостовериться в личности спеца и его компетентности, узнать его отношение к подозреваемому, обвиняемому и потерпевшему, объяснить ему права и ответственность, предусмотренные ст. 58 УПК, также порядок производства соответственного следственного деяния.
В процессе роли в следственном действии спец имеет право созодать заявления и замечания, которые подлежат занесению в протокол.
В согласовании с дополнениями, внесенными Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ в ст. ст. 74 и 80 УПК, письменное заключение спеца и его показания по вопросцам, относящимся к его особым познаниям, могут служить подтверждением при производстве по уголовному делу. В то же время законодатель не обмолвил процессуальные сроки, основания и порядок вербования спеца к даче заключения, механизм его формирования и другие вопросцы, что порождает приметную неопределенность и трудности в адаптации данного источника доказательств в практике современного русского судопроизводства.
Явную дискуссионность вызывает неувязка содержания заключения. Почти все создатели, посреди которых Л.Н. Башкатов, В.М.
Быков, Е.Р. Россинская и др. <4>, в собственных работах выражают мировоззрение, что заключение спеца, хотя и существует в письменном виде, представляет собой лишь суждение, основанное на осмотре представленных спецу объектов, и не подразумевает проведения каких-то исследовательских работ, сопряженных с совершением в отношении представленных объектов каких-то действий, тем наиболее изменяющих их состояние.
——————————–
<4> См.: Башкатов Л.Н. и др. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Русской Федерации (постатейный) / Отв. ред. И.Л.
Петрухин. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2006. С. 118 – 119; Быков В.М., Ситникова Т.Ю. Заключение спеца и индивидуальности его оценки // Вестник криминалистики.
Выпуск 1 (9). М., 2004. С. 20 – 21; Россинская Е.Р.
Внедрение особых познаний по новенькому УПК: реалии и предложения // Воронежские криминалистические чтения: Сб. науч. трудов. Вып. 5 / Под ред.
О.Я. Баева. Воронеж, 2004.
С. 212; и др.
По другому по этому поводу высказывается Е.В. Ломакина, полагая, что не следует противопоставлять понятия “осмотр” и “исследование”, потому что осмотр – это личный вариант (один из методов) исследования <5>. Вправду, в Толковом словаре российского языка С.И. Ожегова обозначено, что “изучить” значит “подвергнуть научному исследованию, оглядеть для выяснения, исследования чего-либо” <6>. Исходя из убеждений логики понятия “исследование” и “осмотр” соотносятся как род и вид.
Потому осмотр, даже самый обычный и поверхностный, – это уже экспериментальная деятельность, и время от времени его бывает довольно для уяснения сущности задачи.
——————————–
<5> См.: Ломакина Е.В. Животрепещущие вопросцы использования особых познаний в русском уголовном судопроизводстве. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Оренбург, 2006.
С. 26.
<6> См.: Ожегов С.И. Словарь российского языка: Ок. 57000 слов / Под ред.
Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стереотип.
М., 1989. С. 208.
Современные заслуги в области психологии общения разрешают довольно буквально оценивать психоэмоциональное состояние человека и его динамику, естественно, при наличии соответственных особых познаний. При этом одним из главных способов для получения таковой оценки выступает способ наблюдения. Обычно, наблюдение не подразумевает оказания ответного действия на наблюдаемый объект и не приводит к изменению его параметров и признаков.
Другое дело, что наблюдение быть может как обычным, так и квалифицированным. В крайнем случае может быть внедрение особых технических средств, расширяющих способности восприятия наблюдающего и, как следует, повышающих точность создаваемого заключения.
- С учетом произнесенного процедура допроса с ролью специалиста-психолога в самом общем виде может смотреться последующим образом. Для производства допроса целенаправлено оборудовать два смежных кабинета. В одном из их располагается видеоаппаратура, позволяющая спецу следить и записывать процесс допроса, проходящий в примыкающем кабинете. Лучше, чтоб технические способности видеооборудования обеспечивали фиксацию вида допрашиваемого и отдельных участков его тела, более информативных в плане регистрации невербальных реакций (до этого всего лица и рук); дистанционное управление всеми функциями видеокамер (наезд, отъезд, поворот); резвый поиск и доступ к фрагментам видеозаписи в режиме проигрывания; создание архива записей на наружных носителях. В другом кабинете должны размещаться следователь и другие участники допроса.
В случае роли в допросе заступника (представителя) крайний находится в том же помещении, где и следователь. Для обеспечения способности оперативного консультирования следователя спецом по вопросцам конфигурации стратегии ведения допроса, подготовительной оценки лишь что сообщенных сведений на предмет их достоверности и т.д. быть может применен однобокий аудиоканал связи спеца со следователем. Факт роли спеца и использования обозначенных технических средств отражается в протоколе допроса в установленном порядке.
Видеозапись оформляется и прикладывается к протоколу допроса в качестве приложения. На основании анализа видеоматериалов допроса спецом быть может проведено исследование с следующей дачей заключения. Спец в этом случае не должен решать вопросец о фактической правдивости или ложности показаний очевидца.
Сущность его вывода сводится к определению наличия (или отсутствия) согласованности (конгруэнтности) вербальной и невербальной составляющих показаний. Установление же факта правды либо ереси на следствии – задачка юридического характеристики, решаемая в процессе оценочной деятельности лица, производящего расследование, либо суда. Вторгаться в эту область спец не вправе.
Не исключена возможность нахождения спеца в том же помещении, где делается допрос. Но в данном случае затрудняется возможность консультирования следователя спецом так, чтоб о содержании советов не сделалось понятно допрашиваемому. В любом случае воззвание спеца к следователю будет порождать настороженность допрашиваемого лица, стимулировать его замкнутость, т.е. оказывать неблагоприятное с психической точки зрения воздействие на обстановку при допросе.
Аспекты роли специалиста-психолога в производстве допроса, также других следственных действий в рамках обозначенной модели, непременно, требуют методической разработки. И тут сурового внимания заслуживает забугорный опыт вербования к роли в расследовании психолога для дачи заключения о правдивости показаний, проходящих по делу лиц (обычно очевидца либо потерпевшего) <7>. В критериях русской практики расследования злодеяний буквальный перенос забугорного опыта, естественно, неосуществим.
Но сам принцип проведения схожих исследовательских работ заслуживает внимания и апробации с учетом обозначенных выше положений УПК РФ. Наиболее того, в российскей практике расследования злодеяний уже накоплен определенный опыт проведения исследовательских работ данного направления, правда, в форме судебной психической экспертизы <8>.
——————————–
<7> Подробнее о этом см.: Образцов В., Богомолова С. Проверка правдивости показаний // Законность. 2002. N 9. С. 29 – 32.
<8> См.: Комиссарова Я.В., Семенов В.В. Индивидуальности невербальной коммуникации в процессе расследования злодеяний. М., 2004.
С. 91 – 92.
Спец-психолог быть может приглашен для роли в следственном действии для дачи заключения во всех тех вариантах, когда есть основания считать, что участвующее в нем лицо может докладывать недостоверные сведения. Естественным достоинством заключения специалиста-психолога будет то, что оно дозволяет сравнимо стремительно получить подтверждения, содействующие высококачественной оценке показаний участников расследования.
Не считая того, заключение специалиста-психолога является доп методом получения доказательственной инфы по делу. В лице спеца, участвующего в производстве следственных действий и на данной нам базе формирующего свое письменное заключение, законодатель предоставил следствию доп источник получения доказательств, за счет которого быть может обеспечено дублирование методов фиксации таковой инфы. В связи с сиим полной поддержки заслуживает мировоззрение В.В.
Степанова, что чем больше таковых способностей будет реализовано следствием при расследовании, тем меньше возможность того, что приобретенные подтверждения будут потом опорочены стороной защиты <9>.
——————————–
<9> См.: Степанов В.В. Расширение списка средств собирания доказательств // Уголовный процесс. 2007.
N 2 (26). С. 56.
