Роль преподавателя и психолога в уголовном судопроизводстве по законодательству Рф и Туркменистана (Тетюев С.В.)
(“Русская юстиция”, 2013, N 5)
Информация о публикации
Тетюев С.В. Роль преподавателя и психолога в уголовном судопроизводстве по законодательству Рф и Туркменистана // Русская юстиция. 2013.
N 5. С. 33 – 37.
УЧАСТИЕ ПЕДАГОГА И ПСИХОЛОГА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ И ТУРКМЕНИСТАНА
С.В. ТЕТЮЕВ
Тетюев С.В., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права Уральского филиала Русской академии правосудия.
В статье проводится сравнительно-правовой анализ норм УПК Рф и УПК Туркменистана, регламентирующих роль преподавателя и психолога в допросе и других следственных действиях, и обосновываются предложения по их совершенствованию.
Главные слова: преподаватель, психолог, допрос, несовершеннолетний, уголовное судопроизводство.
The article contains a comparative legal analysis of the norms of the Criminal Procedure Code of Russia and the Criminal Procedure Code of Turkmenistan, regulating the participation of a pedagogue and a psychologist in the interrogation and other investigative actions, and substantiated proposals on their improvement.
Доктриной уголовно-процессуального права роль преподавателя (психолога) в следственных действиях обычно рассматривается как одна из доп гарантий прав несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства (подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, потерпевших, очевидцев). Но хотя 1-ые упоминания о преподавателе встречаются еще в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года в редакции Закона от 2 июня 1897 г., теория роли преподавателя (психолога) в уголовном судопроизводстве до сего времени (а прошло уже наиболее 100 лет) относится к числу слабо разработанных в российскей процессуальной науке. Как и раньше дискуссионными и, как следует, и животрепещущими являются вопросцы о правовом статусе преподавателя (психолога), предъявляемых к нему требованиях, его роли в следственно-судебных действиях и др.
Беря во внимание, что сравнительно-правовой способ исследования, как справедливо отмечают ученые-правоведы, помогает поглубже и многостороннее рассматривать отдельные нюансы частей государственной правовой системы, выявлять и учить их положительные и нехорошие индивидуальности и черты, ранее на страничках повторяющихся правовых изданий мы уже ассоциировали нормативную регламентацию роли преподавателя (психолога) в уголовном судопроизводстве Рф и Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Украины. В рамках истинной статьи проанализируем надлежащие положения УПК Туркменистана от 18 апреля 2009 г., введенного в действие с 1 июля 2009 г., сопоставив их с УПК Рф.
Русское уголовно-процессуальное законодательство не содержит конкретного ответа на вопросец о правовом статусе преподавателя (психолога). Представления ученых также разделись: одни считают, что преподаватель владеет в уголовном судопроизводстве статусом такового участника, как спец; остальные считают, что преподаватель (психолог) должен быть признан самостоятельным участником уголовного судопроизводства, владеющим статусом, хорошим от статуса спеца. И для второго вывода, который мы поддерживаем, все есть нужные законодательные предпосылки. Во-1-х, права преподавателя (психолога), участвующего в допросе несовершеннолетнего, указываются в тех статьях УПК РФ, которые регулируют создание данного следственного деяния (ст. ст.
280, 425). Если б преподаватель являлся спецом в уголовно-процессуальном смысле, перечисление его прав в отдельных статьях (при наличии в Кодексе ст. 58, которая описывает права спеца и распространяется на всех профессионалов независимо от отраслей научного познания) было бы лишним.
Во-2-х, и это самое основное, УПК РФ описывает спеца как лицо, владеющее особыми познаниями, привлекаемое к роли в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов дела, для постановки вопросцев профессионалу, также для объяснения сторонам и суду вопросцев, входящих в его профессиональную компетенцию (ч. 1 ст. 58). Как надо из данной нормы, функции спеца в современном уголовном процессе довольно многообразны, но ни одной из их не охватывается роль преподавателя (психолога), которую он делает как сведущее лицо, участвующее в допросе несовершеннолетнего и других следственных действиях. К примеру, для того чтоб деятельность спеца по объяснению вопросцев, входящих в его профессиональную компетенцию, носила процессуальный нрав, нужны его допрос или заключение (ч. ч. 3, 4 ст.
80 УПК РФ), т.е., другими словами, получить показания либо заключение преподавателя (психолога) в рамках допроса несовершеннолетнего нереально, так как данное следственное действие – метод собирания таковых доказательств, как показания допрашиваемого участника. Также по сиим причинам преподаватель, участвуя в допросе, не может оказывать имеющее процессуальное значение содействие в постановке вопросцев профессионалу в связи с тем, что эта помощь обязана оказываться в рамках другого процессуального деяния – предназначение экспертизы.
Из перечисленных в ч. 1 ст. 58 УПК РФ задач спеца остается содействие в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов дела. Да и это не имеет дела к преподавателю (психологу), участвующему в допросе несовершеннолетнего, так как он не является техническим ассистентом следователя, осуществляющим “поиск и обнаружение невидимых и слабовидимых следов, других доказательств, применение разных научно-технических средств, изготовка слепков, оттисков, других приложений к протоколу и др.” <1>, а показания, получаемые с ролью преподавателя, не относятся к предметам и документам, упомянутым в ч. 1 ст. 58 УПК РФ. Ранее мы уже не один раз писали о том, что задачей преподавателя (психолога) в допросе является помощь следователю, дознавателю и суду в определении с учетом возрастных (до этого всего психических) особенностей ребенка последовательности и формы постановки вопросцев, хорошей длительности допроса, выборе правильного стиля допроса исходя из убеждений педагогики, установлении психического контакта с допрашиваемым и т.д., чтоб получить от несовершеннолетнего полные и достоверные показания.
И нет необходимости ложить на преподавателя (психолога) выполнение не характерных ему задач, как это время от времени встречается в научной литературе, – защиту прав и легитимных интересов несовершеннолетних, обеспечение законности допроса, определение стратегии допроса и т.д. Это задачки заступника, легитимного представителя, следователя (дознавателя), но не преподавателя (психолога).
<1> Орлов Ю. Спец – это сведущее лицо, не заинтересованное в финале дела // Русская юстиция. 2003. N 4. С. 36.
В то же время роль преподавателя в допросе призвано оградить несовершеннолетнего от недопустимых исходя из убеждений педагогики и психологии действия, воззвания, способов ведения допроса. И в этом смысле можно гласить, что преподаватель (психолог) делает “правозащитную” (по терминологии С.А. Шейфера) <2> функцию. Как отмечал Г.М.
Миньковский, познание преподавателем теории психологии и педагогики дозволит в случае необходимости вовремя “предостеречь следователя от внедрения неправильных приемов допроса” <3>.
<2> См.: Шейфер С.А. Следственные деяния. Система и процессуальная форма. М., 2001.
С. 150.
<3> См.: Миньковский Г.М. Индивидуальности расследования и судебного разбирательства дел о несовершеннолетних. М., 1959.
С. 119.
Согласно ч. 1 ст. 97 УПК Туркменистана в качестве спеца для роли в следственных и судебных действиях быть может вызвано не заинтересованное в деле лицо, владеющее особыми познаниями, необходимыми для оказания содействия в сборе, исследовании и закреплении доказательств, также применении технических средств. Если учитывать, что цель допроса – получение показаний, т.е. сбор доказательств, то можно представить, что преподаватель “вписывается” в понятие спеца, данное туркменским законодателем, и какая-либо неопределенность с процессуальным статусом преподавателя у их отсутствует.
К тому же в ч. 1 ст. 97 УПК Туркменистана есть прямое указание на то, что в качестве спеца могут быть вызваны доктор, преподаватель и остальные лица.
Но это предположение опровергается сравнением данных норм с иными нормами УПК Туркменистана, регламентирующими роль спеца и преподавателя (психолога) в уголовном процессе, и их системным анализом. Так, спец в согласовании с п. п. 4, 5 ч. 1 ст. 98 УПК Туркменистана имеет право уделять свое внимание участников следственного либо судебного деяния на происшествия, связанные с его действиями при обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, также созодать подлежащие занесению в протокол заявления, связанные с обнаружением, закреплением и изъятием доказательств. Согласно п. п. 2, 3 ч. 2 ст.
98 УПК Туркменистана спец должен участвовать в производстве следственных действий и в судебном разбирательстве, используя особые познания, способности и научно-технические средства для обнаружения, закрепления и изъятия доказательств, и давать пояснения по поводу выполняемых им действий. По нашему воззрению, данные нормы не разрешают отождествлять преподавателя (психолога) и спеца, которого приведенные права и обязанности охарактеризовывают как технического ассистента следователя, о чем было сказано ранее, и не наиболее того.
Перечисление в остальных статьях УПК (ч. 3 ст. 254, ч. 1 ст. 394, ч. 2 ст.
515) прав преподавателя (психолога), являющегося, по мысли законодателя Туркменистана, спецом, права и обязанности которого сформулированы в ст. 98 УПК, можно квалифицировать как несовершенство законодательной техники или как особенное отношение туркменского законодателя к преподавателю, рвение выделить его особенный статус посреди других профессионалов. Но, строго говоря, оно является лишним и нарушает законы логики.
УПК Туркменистана, в отличие от УПК Рф, закрепляет требования к преподавателям и другим спецам: наличие соответственных образования, специальности и опыта (ч. 1 ст. 97), что, непременно, заслуживает положительной оценки.
На наш взор, преподаватель (психолог) должен не только лишь владеть познаниями в области педагогики и психологии, да и иметь опыт работы с несовершеннолетними той возрастной группы, к которой принадлежит допрашиваемое лицо.
УПК Рф предугадывает роль преподавателя (психолога) лишь в одном следственном действии – допросе несовершеннолетних. Меж тем роль преподавателя (психолога) принципиально и в остальных следственных действиях (очная ставка, предъявление для опознания, проверка показаний на месте и т.д.). Как справедливо отмечается в научной литературе, роль ребенка в их таково же, что и в допросе, т.е. заключается в даче им определенного рода показаний, в ответах на поставленные вопросцы. Все эти деяния содержат внутри себя элементы допроса и, как следует, должны выполняться по правилам, установленным для допроса <4>.
Потому мы считаем, что внедрение помощи преподавателя (психолога) обязано стать неотклонимым условием производства следственных действий с ролью несовершеннолетних, в особенности вербальных.
<4> См.: Филиппенков Г., Лазарева В. Роль преподавателя в уголовном процессе // Русская юстиция. 1982. N 6. С. 15.
Возможно, руководствуясь подобными соображениями, законодатель Туркменистана не стал ограничиваться лишь допросом, закрепив в ст. 514 УПК непременное роль преподавателя либо психолога при производстве процессуальных действий с ролью несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, не достигшего 16-летнего возраста, также достигшего этого возраста, но имеющего признаки отсталости в психологическом развитии. В других вариантах преподаватель либо психолог могут быть допущены к роли в деле по усмотрению дознавателя, следователя, прокурора, суда или по ходатайству адвоката, легитимного представителя. Вне сомнения, нормы данной статьи по собственному содержанию являются наиболее прогрессивными, чем, к примеру, нормы ст.
425 УПК Рф, устанавливающие непременное роль преподавателя (психолога) лишь в допросе несовершеннолетнего преступника. И тем не наименее позицию туркменского законодателя в этом вопросце недозволено признать вполне поочередной и справедливой, если учитывать, что из всего обилия следственных действий, участниками которых могут стать несовершеннолетние с процессуальным статусом очевидца либо потерпевшего, непременное роль преподавателя он предугадывает лишь в их допросах. Появляются вопросцы, ответы на которые явны: чем, не считая процессуального положения, различаются несовершеннолетние подозреваемые, обвиняемые, подсудимые и несовершеннолетние очевидцы, потерпевшие?
Разве помощь преподавателя не нужна при проведении таковых следственных действий с ролью несовершеннолетних очевидцев (потерпевших), как очная ставка, предъявление для опознания, следственный опыт и др.?
Законодатели сравниваемых государств по-разному регламентируют роль преподавателя (психолога) в допросе несовершеннолетних и других следственных действиях зависимо от их процессуального статуса, возраста и даже здоровья.
Так, в Рф допрос потерпевшего либо очевидца в возрасте до 14 лет, а по усмотрению следователя (суда) и допрос потерпевшего и очевидца в возрасте от 14 до 18 лет проводятся с ролью преподавателя (ч. 1 ст. 191, ч. 1 ст. 280 УПК Рф).
Допрос несовершеннолетних потерпевших и очевидцев, имеющих физические и психологические недочеты, проводится во всех вариантах в присутствии преподавателя, но лишь в суде (ч. 1 ст. 280 УПК Рф).
Представляется, что данная норма обязана применяться по аналогии закона и в досудебном производстве.
В Туркменистане, как и в Рф, роль преподавателя является неотклонимым в допросе очевидца (потерпевшего), не достигшего 14-летнего возраста (ч. 1 ст. 254, ч. 1 ст. 394 УПК Туркменистана). Но факультативные случаи роли преподавателя в этом следственном действии (т.е. определяемые усмотрением следователя и суда) ограничиваются шестнадцатью годами, что в меньшей степени, по сопоставлению с нашей государством, соответствует интересам обозначенных участников уголовного судопроизводства.
При всем этом ни УПК Рф, ни УПК Туркменистана, к огорчению, не предугадывают роль в допросах несовершеннолетних очевидцев (потерпевших) психологов, нормативно закрепляя возможность их роли (в качестве кандидатуры преподавателю) лишь в допросах несовершеннолетних правонарушителей.
В Рф роль преподавателя (психолога) непременно в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), не достигшего возраста 16 лет или достигшего этого возраста, но страдающего психологическим расстройством либо отстающего в психологическом развитии (ч. 3 ст. 425 УПК). Подобные правила действуют и в Туркменистане. Потому законодателям обеих государств необходимо адресовать вопросец: почему роль преподавателя в допросе несовершеннолетнего преступника в возрасте от 14 до 16 лет непременно, а в допросе несовершеннолетнего очевидца (потерпевшего) такого же возраста не непременно?
Различаются они лишь процессуальным статусом, который никак не может воздействовать на их возрастные (до этого всего физиологические и социально-психологические) индивидуальности, посодействовать верно учитывать которые при производстве следственного деяния преподаватель (психолог) до этого всего и призван.
Не очень успешной, на наш взор, является регламентация в УПК Туркменистана использования педагогических и психических познаний в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. С одной стороны, в Кодексе содержится ст. 514 “Роль преподавателя и психолога”, сущность которой была приведена ранее и в какой идет речь о всех процессуальных действиях. Но с иной – согласно ст. ст.
255, 256 УПК Туркменистана, которые содержат особые (по отношению к ст. 514 УПК) нормы, регламентирующие лишь допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, преподаватель может участвовать по усмотрению следователя, а психолог в этих нормах совершенно не упоминается. Лишь о преподавателе говорится и в ст.
512 “Порядок допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого” УПК Туркменистана.
Представляется, что неупоминание психолога в вышеуказанных особых нормах следует расценивать как недочет законодательной техники, который не должен препятствовать приглашению на допрос психолога (заместо преподавателя), если по воззрению правоприменителя внедрение психических познаний будет наиболее действенным (к примеру, при наличии у ребенка признаков отставания в психологическом развитии, психической неустойчивости, акцентуаций нрава).
Что касается противоречия меж ч. 5 ст. 256 и ст. 514 УПК Туркменистана, предусматривающими сразу необязательность и обязательность роли преподавателя в допросе несовершеннолетнего преступника соответственно, мы полагаем нужным обеспечивать роль преподавателя либо психолога в этом следственном действии во всех вариантах, предусмотренных ст. 514 УПК Туркменистана, вне зависимости от усмотрения следователя. Аналогичное мировоззрение высказано А.В.
Смирновым и К.Б. Калиновским, отмечающими, что по усмотрению следователя преподаватель приглашается в других, не считая перечисленных в ст. 514 УПК, вариантах <5>. Таковой подход в основном соответствует провозглашенному на международно-правовом уровне принципу завышенной охраны интересов несовершеннолетних, находящихся в конфликте с законом.
В целях устранения имеющегося противоречия ч. 5 ст. 256 УПК Туркменистана нужно привести в соответствие со ст. 514 или совсем исключить эту часть, так как полностью будет довольно ст.
514 УПК Туркменистана, перечисляющей неотклонимые и факультативные случаи роли преподавателя (психолога) в всех следственных действиях, к которым, непременно, относится и допрос несовершеннолетнего преступника.
<5> См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Туркменистана (постатейный) / Под общ. ред. проф. А.В. Смирнова. Ашхабад, 2012.
С. 347.
В Рф зависимо от процессуального статуса несовершеннолетних участников и стадии уголовного судопроизводства, в какой проводится их допрос, различаются не только лишь случаи роли преподавателя и психолога в этом следственном действии, да и размер и содержание их правомочий. К примеру, права преподавателя, участвующего в допросе несовершеннолетнего потерпевшего (очевидца) в стадии подготовительного расследования, в УПК Рф совершенно не обозначены, а в судебном разбирательстве он может с разрешения председательствующего задавать вопросцы несовершеннолетнему (ч. 3 ст. 280 УПК Рф) и по окончании допроса покинуть зал судебного заседания (ч. 7 ст.
280 УПК Рф). Участвуя в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), преподаватель либо психолог вправе с разрешения следователя (дознавателя) задавать вопросцы несовершеннолетнему, а по окончании допроса знакомиться с протоколом допроса и созодать письменные замечания о корректности и полноте изготовленных в нем записей (ч. 5 ст.
425 УПК Рф).
Регламентация прав преподавателя и психолога в УПК Туркменистана также вызывает разноплановую оценку. Индивидуальности допроса несовершеннолетнего очевидца (потерпевшего) на следствии и в суде закреплены в различных статьях. Буквальное истолкование ч. 3 ст. 254 УПК Туркменистана, к огорчению, дозволяет прийти к выводу о том, что преподаватель, участвующий в допросе очевидца (потерпевшего) старше 14 лет, совершенно не владеет какими-либо правами, так как объяснять право созодать подлежащие занесению в протокол замечания о нарушении прав и легитимных интересов допрашиваемого и задавать вопросцы допрашиваемому следователь должен лишь преподавателю, участвующему в допросе очевидца либо потерпевшего, который не достигнул возраста 14 лет.
Ну и в состоянии ли преподаватель, являющийся “другим” участником уголовного судопроизводства, выполняющий вспомогательную процессуальную функцию – оказание содействия правосудию, не имеющий юридического образования, созодать замечания о нарушении прав и легитимных интересов несовершеннолетнего? Ведь сначала тут имеются в виду процессуальные права ребенка, знать которые преподаватель и не должен.
При допросе несовершеннолетнего очевидца (потерпевшего) в суде преподаватель как в вариантах неотклонимого (до 14 лет), так и в вариантах факультативного (от 14 до 16 лет по усмотрению суда) роли в этом процессуальном действии наделяется лишь одним правом – с разрешения суда задавать вопросцы допрашиваемому (ч. 1 ст. 394 УПК Туркменистана).
Какие-либо замечания он, видимо, уже созодать не вправе.
Вместе с обозначенными нормами в туркменском УПК есть ст. 515 “Права легитимного представителя несовершеннолетнего, преподавателя и психолога”, согласно которой преподаватель (психолог) вправе:
1) с разрешения следователя, суда задавать вопросцы несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому;
2) по окончании процессуальных действий знакомиться с протоколами следственных действий либо судебного разбирательства, на которых лично находился, и созодать замечания о их корректности и полноте;
3) по усмотрению следователя, суда знакомиться с материалами, характеризующими несовершеннолетнего.
Крайнее из перечисленных прав преподавателя видится нам довольно многообещающим. Его реализация в особенности принципиальна для преподавателя (психолога), не знакомого с ребенком, когда по тактическим суждениям в допросе несовершеннолетнего целенаправлено роль конкретно такового преподавателя (психолога). А именно, преподаватель (психолог), ознакомившись с необходимыми материалами дела, может оказать содействие следователю (дознавателю) и суду в установлении психического контакта с несовершеннолетним, также акцентировать внимание допрашивающего лица на тех особенностях личности, которые могут затруднить процесс получения показаний от ребенка или учет которых при определении стратегии допроса, напротив, в состоянии сделать этот процесс наиболее действенным и действенным.
Ознакомление преподавателя (психолога) с материалами дела обязано привносить в его поведение больше “полезной” активности, которой часто так не хватает преподавателям и психологам, участвующим в допросах несовершеннолетних.
И хотя ст. 515 УПК Туркменистана с учетом ее содержания и места в Кодексе (а размещена она в гл. 49 “Создание по делам о грехах несовершеннолетних”) нацелена до этого всего на следственные деяния с ролью несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, ее нормы следует использовать по аналогии и к допросу несовершеннолетних очевидцев (потерпевших).
Но лучший, по нашему воззрению, вариант – соединить в одну статью разбросанные по УПК Туркменистана нормы, регламентирующие роль преподавателя (психолога) в следственных действиях, включая их права и обязанности.
В заключение констатируем, что ни русский законодатель, ни туркменский законодатель, как показал проведенный сравнительно-правовой анализ, единообразно не определяют случаи и правила роли преподавателей (психологов) в допросе несовершеннолетних, владеющих разным процессуальным статусом, и в других следственных действиях. Эти правила, равно как и права преподавателя (психолога), различаются также зависимо от стадии уголовного судопроизводства, в рамках которой делается допрос, и от возраста, которого достигнул несовершеннолетний к моменту роли в следственном действии. На наш взор, такие двойные (а то и тройные) эталоны недопустимы. Потому законодателям обеих государств есть о чем задуматься.
Нормы, регламентирующие роль преподавателя (психолога) в уголовном процессе, нужно унифицировать таковым образом, чтоб они в наибольшей степени соответствовали интересам всех несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства.
